Лоуренс Блок - Прогулка среди могил

— А я-то надеялся упрятать его за решетку на всю оставшуюся жизнь.

— Да и я на это надеюсь, — сказал он, — только мы с вами знаем, что иногда случается в суде по уголовным делам. Одно могу сказать твердо: если они хотя бы предъявят обвинение этому сукину сыну, я сумею добиться исполнительного листа на все, что у него есть, до последнего цента. Но это будет иметь смысл только в том случае, если у него есть хоть несколько долларов.

— Кто его знает, — сказал я. На самом деле я знал только, что в районе Сансет-парка живет не так уж много миллионеров, но не хотел ничего говорить Кэплену про Сансет-парк, да и вообще не был уверен, что оба они или все трое, если мы имеем дело с тремя, действительно там живут. Вполне могло оказаться, что у Рея апартамент-люкс в отеле «Пьер».

— И еще могу сказать: я бы с радостью предъявил кому-нибудь иск о возмещении ущерба. Может быть, эти мерзавцы взяли грузовик, который принадлежал какой-нибудь компании. Хотелось бы мне отыскать где-то соответчика, чтобы добиться приличной компенсации. Она заслужила это после всего, что ей пришлось пережить.

— И таким способом ваша деятельность pro bono сможет себя окупить, верно?

— Ну и что? Тут нет ничего плохого, хотя должен вам сказать, что для меня это не главное. Серьезно.

— Ладно.

— Она отличная девка, — сказал он. — Крутая и видавшая виды, но у нее какая-то невинная душа, понимаете, что я хочу сказать?

— Понимаю.

— А от этих мерзавцев ей действительно досталось. Она вам показывала, что они с ней сделали?

— Говорила.

— Мне она тоже говорила, но еще и показала. Можно бы думать, что после ее рассказа будешь к этому готов, но зрелище все-таки жуткое.

— Еще бы, — ответил я. — А она не показала заодно, что ей оставили, чтобы вы могли оценить масштабы ущерба?

— Знаете, у вас какие-то грязные мысли.

— Знаю, — сказал я. — По крайней мере, мне все это говорят.

Я позвонил на работу Джону Келли, но мне сказали, что он в суде. Когда я сказал, кто звонит, полицейский ответил:

— А, да, он хотел поговорить с вами. Оставьте ваш номер, я передам ему по пейджеру.

Через некоторое время Келли позвонил, и мы договорились встретиться в баре под названием «В ожидании приговора», рядом с районным судом. Я там ни разу не был, но он оказался точь-в-точь таким же, как бары-рестораны в центре Манхэттена, которые я хорошо знал: все отделано бронзой, кожей и темным деревом, а публика — большей частью полицейские и адвокаты.

Мы с Келли никогда не виделись — об этом обстоятельстве мы как-то не подумали, когда назначали встречу, но я его сразу узнал. Он оказался очень похож на отца.

— Я это всю жизнь слышу, — сказал он.

Он взял со стойки свое пиво, и мы уселись за столик в глубине зала. Официантка у нас была курносая и заразительно-веселая, и она его хорошо знала. Когда он попросил пастрами, она сказала:

— Это для вас будет слишком жирно, Келли. Возьмите ростбиф.

Мы взяли сандвичи из ржаного хлеба с ростбифом, нарезанным тонкими ломтиками и уложенным толстым слоем, а к ним жареный картофель и соус с хреном, от которого даже у мраморной статуи потекли бы слезы.

— Хорошее место, — сказал я.

— Лучше не бывает. Я здесь всегда обедаю.

Он взял себе еще бутылку «Молсона», а я заказал крем-соду, но официантка отрицательно покачала головой, и я попросил коку. Я видел, что Келли обратил на это внимание, хотя и промолчал. Но когда она принесла нам выпивку, он сказал:

— А раньше вы пили.

— Это вам отец говорил? Когда я его знал, я еще не так сильно пил.

— Это не он говорил. Я кое-кому позвонил и навел справки. Мне сказали, что у вас были неприятности, и вы бросили.

— Пожалуй, можно и так сказать.

— "Анонимные Алкоголики" — так это, кажется, называется? Замечательная организация, судя по тому, что я о ней слышал.

— У нее есть свои достоинства. Только это не то место, куда стоит ходить, если хочешь как следует выпить.

Он не сразу понял, что я пошутил, но потом рассмеялся и сказал:

— Так вы оттуда его знаете? Этого таинственного кавалера?

— На этот вопрос я отвечать не стану.

— Не хотите ничего о нем говорить?

— Да.

— Ладно, не буду к вам с этим приставать. Вы ведь привели ее к нам, спасибо и на том. Я не очень люблю, когда потерпевший является под ручку со своим адвокатом, но при данных обстоятельствах должен признать, что она поступила правильно. А Кэплен не такой уж и подонок. Конечно, в суде он кого угодно вываляет в грязи, если сможет, но какого черта, это его профессия, они все такие. Что ж теперь делать, повесить их всех до единого?