Ричард Кесслер - Транс

– Ну что ж, прекрасно. Поло просил, чтобы именно так ты все и уладил.

– Нет проблем, – ответил Хоффман и вернулся в дом.

В восемь вечера они сидели в рабочем кабинете Гейджа. Карен и Драммонд устроились на двухместном диване с коричневой обивкой, по обе стороны от них сидели в креслах Дик и Анна.

С огромного экрана цветного телевизора политический обозреватель Си-би-эс, рассказывая о традиции дебатов кандидатов в президенты, совершал экскурс в историю вопроса; объективы камер блуждали по огромному павильону, показывая в разных ракурсах тысячи приглашенных гостей и журналистов, хотя последних было немного: Черил Конран из "Эй-би-си ньюс", Ненси Хардинг из "Эн-би-си ньюс", Дороти Брайс из журнала "Ньюсуик" и ведущий программы Джон Делл с кабельного телевидения, которые только что уселись за стол и сразу же оказались в поле зрения камер.

В нескольких футах от них, чуть под углом к столу журналистов, стояли, развернутые к аудитории, две небольшие трибуны. К правой трибуне, скрытый от аудитории, но вполне доступный объективу камеры, был приставлен деревянный приступочек для низкорослого Джека Крейна.

На каждой трибуне стоял графин с водой, был вмонтирован световой сигнал, с помощью которого оратора предупреждали об истечении времени выступления, и два надежных переносных микрофона. Перед предполагаемой аудиторией в семьдесят миллионов человек сейчас выступал политический обозреватель Билл Ролф.

"Итак, мы ждем выхода на сцену двух кандидатов. В зале ощущается напряженная атмосфера. В последние годы теледебаты между кандидатами в президенты стали важным событием для американского избирателя, событием волнующим и интересным. Для многих американцев предвыборная кампания спрессовалась в эти напряженные девяносто минут – так что ставка каждого из кандидатов необычайно высока.

Мы не жаждем, чтобы один кандидат перещеголял другого красноречием, остроумием и глубиной познаний, а другой совершил бы какую-нибудь оплошность, которая может стать роковой для его будущего. И тем не менее теледебаты кандидатов в президенты – зрелище интригующее и завораживающее. В любой момент может быть сказано или сделано что-то такое, что лишит кандидата права баллотироваться в президенты Соединенных Штатов".

– И у нас как раз есть такой вопрос, который может свалить Крейна, – прокомментировала Карен. – Господи, как бы я хотела оказаться сейчас там, среди журналистов! С экрана продолжал звучать голос Билла Ролфа: Именно на это, видимо, надеются стратеги Милтона Бёрна. Известный участник многих дебатов, человек энциклопедических знаний в области внутренней и внешней политики страны, Бёрн на последних этапах состязания с Джеком Крейном позволил оттеснить себя на оборонительные позиции. Джек Крейн предпринял яростную попытку очернить либерализм Бёрна, поставил под сомнение его отношение к вопросам обороны и борьбы с преступностью. Умело проведенные сегодняшние дебаты могут дать Милтону Бёрну превосходную возможность отбить эти непрекращающиеся атаки, доказать перспективность своих намерений и существенно сократить разрыв между ним и Крейном, который, согласно последним подсчетам, составляет сейчас пятнадцать пунктов".

Перед объективами камер появились оба кандидата и направились к своим трибунам. Аудитория взорвалась аплодисментами. Чисто внешне контраст между обоими кандидатами был разителен. Милтон Бёрн – высокого роста, с аристократическими манерами, сутуловатый, в очках с толстой оправой. Все это, да еще слегка растрепавшиеся седые волосы выдавали в нем настоящего профессора – ученого; серый шерстяной костюм мешковато сидел на его угловатой фигуре. Он выглядел так, словно только что пришел с лекции по проблемам политики.

Джек Крейн, в прекрасно сшитом темно-синем костюме, специально выбранном для такого случая, был собран, энергичен, в глаза бросалась его отличная военная выправка. Яркие прожектора высвечивали здоровый загар, подчеркивали внутреннюю силу, целеустремленность – яростный бультерьер, готовый сразиться с неуклюжим сенбернаром.

По мере того как камера приближала к зрителям лицо Крейна, освещенное ярким торжествующим светом его стальных глаз, Драммонд все больше понимал, почему столько людей добровольно предлагали себя для экспериментов, почему они разрешали Крейну подвергать себя всему тому ужасу и даже не протестовали. "Крейн – детище Пентагона..." – вспомнились слова Вендела Карри. "Это пентагоновский робот, ему даже не надо вводить в мозг электроды...", "Когда Крейн вам что-нибудь говорит, вы верите этому. Вот чем опасен этот парень...".