Лоренцо Каркатерра - Парадиз–сити

— Их всегда будет гораздо больше, чем нас, — сказал ему Бартони, когда они только начинали служить вместе. — Таков непреложный факт, который нам приходится принять. И бьемся мы не ради победы, а ради справедливости. Пусть это будет тебе уроком. Никогда не забывай его.

Однако слова инспектора Бартони не запали в душу Ло Манто. Отдельные случаи торжества справедливости его не удовлетворяли. Ему недостаточно было отдельной облавы на наркоторговцев и отдельного разгрома какой-то ячейки каморры. Ему не доставлял особой радости вид кучки мафиози, уводимой в наручниках навстречу тюремным срокам, исчисляемым двузначными цифрами. Ему нужно было видеть, как прижмут к ногтю их всех. Ему хотелось того, чего не смог достигнуть еще ни один детектив, хоть итальянский, хоть американский, из числа тех, кто когда-либо бросал вызов всей преступной организации в надежде вывести из строя ее отлаженный механизм. Но, сидя здесь, в спокойном уединении маленькой пустой церквушки, Ло Манто начинал чувствовать, что все его усилия — это погоня за призраком. Сомнения, которые нередко посещают даже самых настойчивых и отважных, медленно закрадывались теперь и в его душу, подтачивая железную уверенность в правильности избранного пути.

Сложив руки на коленях, он посмотрел на стоявшую по другую сторону прохода статую Св. Иуды [27] Здесь — Святой Апостол Иуда, брат Господень по плоти (сын Иосифа от другой жены). Считается заступником в безнадежных делах. — небесного покровителя неудачников и полицейских. Мысль о том, сколь велико множество этих жизней — загубленных и исковерканных, — настолько въелась в его мозг, что даже молитва самому любимому из святых казалось тщетной. Чтобы достать каморру до печенок, требовалось больше, чем серия арестов, больше, чем просто срыв бесперебойного потока наркотиков и грязных денег. Требовался внимательный взгляд за пределы круга платных убийц, которые льют невинную кровь в обмен на пополнение собственных банковских счетов. Нужно было шагнуть дальше, оставив позади информаторов, которые делятся сведениями, ожидая награды в виде снисхождения к их собственным грехам. Надо было поколебать до основания саму иерархию каморры, нанести удар такой силы, чтобы все преступное предприятие затрещало по швам, а «предприниматели» в шоке начали хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Чтобы подобное стало явью, Ло Манто должен был добиться цели, ускользавшей от него на протяжении всех лет службы в качестве детектива.

Ему необходимо было низвергнуть дона.

Ло Манто поднялся со скамейки, преклонил колени перед алтарем и спокойным шагом направился к статуе Св. Иуды. Посмотрел вверх, на грустное бородатое лицо с холодными, отстраненными глазами, перекрестился и зашептал неслышную молитву. Затем вытащил из кармана брюк пятидолларовую купюру, сложил ее и сунул в узкую прорезь ящика для пожертвований, прикрепленного к стене непосредственно под статуей. Нагнулся вправо, к четырем рядам свечей, зажигаемых по обету, половина которых не горели. Свечи представляли собой электрические лампочки с мерцающими фитильками. Ло Манто нажал две кнопки, и две лампочки загорелись мягким светом. Бросив последний взгляд на Св. Иуду, он склонил голову и медленно пошел к выходу из церкви.

Время молитвы истекло.

Фелипе стоял на верхней палубе прогулочного кораблика «Серкл Лайн», обеими руками держась за перила бортового ограждения. На лице его сияла улыбка — такая же широкая, как река Гудзон, воды которой пенились внизу. У Ло Манто в руках был конверт, который передал мальчику Сильвестри. Внутри конверта находился сложенный листок бумаги, на котором были написаны четыре имени. Именно эти имена и читал сейчас Ло Манто. Дженнифер стояла спиной к пенящимся волнам и лицом к солнцу. Руки в карманах, волосы перехвачены синей махровой резинкой.

— Ведь я всего лишь пошутила, когда упомянула о пароходной экскурсии, — сказала она Ло Манто. — Вот уж не думала, что это действительно выльется в приглашение на речную прогулку.

— Мне подумалось, что это понравится моему другу, — кивнул Ло Манто в сторону Фелипе. — Я в любом случае должен был отплатить ему любезностью за одну услугу, которую он оказал мне на днях.

— А мне об этой услуге позволительно узнать? — спросила Дженнифер. — Или, может быть, хотя бы расскажешь чуть-чуть о своем друге? С учетом того факта, что мы все-таки напарники. Во всяком случае, до твоего отлета из Нью-Йорка.