Барбара Картленд - Отель Парадиз

В старых турецких казармах, переоборудованных под госпиталь, было холодно и сыро, но здесь по крайней мере была над головой хоть какая-то крыша. Для раненых, перенесших на открытой палубе переход из Балаклавы в Скутари [1] Скутари (Шкодер) — ныне район Стамбула (Турция). В годы Крымской войны (1853—1856) — пригород Стамбула; там располагались английская военная база и госпиталь. (Здесь и далее примеч. пер.) , и такое укрытие было в радость.

Но офицер, занимавший здесь нижнюю койку, ощущал лишь холод и грязь. Даже невыносимая боль казалась какой-то глухой и далекой. Он знал, что умирает, и думал о своем отце и брате, которые остались далеко, в родной ему Англии. Они никогда не были особенно близки, но сейчас, зная, что больше их не увидит, он хотел бы попрощаться с ними.

Краешком сознания он ощутил присутствие женщины, склонившейся над койкой. Она стягивала с него остатки мундира, по которому можно было догадаться о его принадлежности к бригаде легкой кавалерии [2] Бригада легкой кавалерии под командованием лорда Кардигана была знаменита тем, что в ее рядах служили сливки английской аристократии, а также своими чистокровными лошадьми. Во время Крымской войны 1853—1856 гг. русские войска, захватив часть вражеских редутов и разгромив эту бригаду, вынудили противника бросить дополнительные силы на охрану тыла и тем самым отказаться от намечавшегося штурма Севастополя. . Боль стала настолько невыносимой, что он потерял сознание.

Очнувшись, он почувствовал себя лучше и понял, что его рану промыли и обработали.

В тусклом свете керосиновых ламп ему удалось рассмотреть, что кто-то сидит у его кровати, а спустя еще мгновение он узнал этого человека.

— Роберт, — прохрипел он.

— Так-то лучше, майор, — ответил сержант Роберт Дейл.

Это был крепкий малый, которому едва перевалило за тридцать. Круглое лицо сержанта осветилось улыбкой облегчения.

— Я уж было подумал, что русские пули уложили вас на поле боя, и мысленно похоронил своего майора, — признался он.

— Многих они уложили там, — прошептал майор Мильтон, прикрыв глаза и в который раз мысленно возвращаясь к недавним событиям.

Шесть сотен кавалеристов скачут по узкой долине, надеясь выполнить заведомо невыполнимый приказ! Полегло больше половины.

—А потом, когда я обнаружил вас на корабле, — продолжал Роберт Дейл, — мне казалось, что вы можете умереть в любой момент. Но теперь я думаю, что вас ничем не взять, сэр!

— Я чувствую себя полной развалиной, — прошептал Джон Мильтон. — Хочется заснуть и больше не просыпаться. Но не обращай на меня внимания, сержант. Ты ранен?

— Не так тяжело, как вы, сэр, — ответил Роберт, кивая на свою правую руку в гипсе и простреленную левую ногу.

Он собрался было рассказать о своих ранениях подробнее, но вдруг увидел, что к койке майора подходит женщина. Ей было немногим за тридцать — осунувшееся лицо, мягкий и в то же время властный голос.

— Вам пора, — приказала она. — Майору необходимо поспать. Завтра можно будет прийти опять.

Роберт знал, кто она. Тут все знали мисс Найтингейл.

—А он до завтра доживет, мэм? — с тревогой спросил он.

— Если это будет зависеть от меня — доживет, — спокойно ответила женщина.

Что-то в ее голосе убедило сержанта, и он ушел без малейших возражений.

Вернувшись на следующий день, он удостоверился, что майор Мильтон жив, но выглядит при этом хуже прежнего: лицо его приобрело ужасный землистый цвет, и казалось, что он еще больше ослабел. Роберт, разговаривая с майором, старался добавить своему голосу побольше оптимизма, будто надеялся таким образом удержать его в мире живых. Майор, как мог, поддерживал общение.

— Я полагал, что армия — это просто приключение, — пробормотал он. — Я даже радовался тому, что, как младший сын, могу уехать из дому и вволю повеселиться. Каким же я был дураком! Мне представлялось, что служить в кавалерийском полку — значит красоваться на парадах в блестящей форме на лихом коне и флиртовать со всеми хорошенькими девушками.

Майор замолчал, Роберт тоже притих, понимая, что имел в виду Мильтон. Разразилась Крымская война, в которой Англия выступила на стороне Турции. Его молодые горячие соотечественники рвались в бой. Но все мечты о приключениях и блистательных победах были втоптаны в грязь.

— Как нас могли бросить в такую атаку? — удивлялся майор, скорее про себя, нежели обсуждая это с сержантом. — Словно агнцев на закланье!