Скотт Туроу - Судебные ошибки

— Да. — Ларри несколько раз кивнул. — Ленахен с Возницкой это подтвердят.

— Как относительно секса? — спросил Грир. — В этом он не признается?

— Пока что нет.

— И какова же наша версия? — спросил он у обоих.

— Моя версия, — ответил Ларри, — заключается в том, что Шланг хотел Луизу, он трахнул ее под дулом пистолета, потом еще раз, когда она была мертва. Однако вести речь об этом на суде, по-моему, не стоит. Мы не располагаем доказательствами, и нам придется туго.

Когда Грир повернулся к Мюриэл, та объяснила, почему Ларри не прав, не желая разоблачать Гэндолфа. Обвинение в изнасиловании нужно предъявить.

— Это дело о преступлении, за которое предусмотрена смертная казнь, и нужно, чтобы присяжные узнали о случившемся. Улики в данном случае неубедительные, но, думаю, Шланга признают виновным. Не призрак же ее насиловал. Ромми либо исполнитель, либо соучастник. И в любом случае несет ответственность по закону.

Грир, слушая, неотрывно смотрел на нее, явно соглашаясь. Мюриэл, вставая поутру, очень многого не знала о себе наверняка. Например, хочет выйти замуж или нет, какой цвет у нее любимый, станет ли голосовать за республиканцев и даже не напрасно ли ни разу не заводила интрижку с женщиной. Но когда в руки ей попадало уголовное дело, суждения ее были безупречны, как солнце. Проблемы представляли собой бутоны, в ее умственной оранжерее они распускались в решения. В правоохранительном сообществе у нее уже создавалась репутация — говорили, что она оставляет за собой инверсионный след.

— Есть какой-то сообщник? — спросил Грир.

— Он говорит, что нет, — ответил Ларри. — Когда поймет, что речь идет о смертной казни, тогда все выяснится. Если был сообщник, тут же его назовет.

Грир задумался, потом наконец протянул Ларри руку. Другую подал Мюриэл.

— Замечательная работа.

Снаружи ждали репортеры. Грир попросил Ларри и Мюриэл постоять вместе с ним, пока он будет делать краткое заявление перед телекамерами. Лампы вспыхнули, едва они вошли в старый кирпичный вестибюль шестого участка: дальше репортеров не пустили. Даже в это ночное время там находились съемочные группы всех телестанций, кроме того, двое газетчиков. Грир объявил столпившимся вокруг журналистам об аресте, назвал прозвище Гэндолфа, его возраст и данные об уголовном прошлом. О камее Луизы они уже знали; в полицейских участках существовало не так уж много секретов. Грир подтвердил, что вчера вечером она была в кармане у Шланга. И на этом закончил. Сказано было достаточно, чтобы передавать в теленовостях весь день.

При расставании Грир обратился к Мюриэл:

— Привет Толмиджу.

Он сказал это ничего не выражающим тоном, но Мюриэл догадалась о реакции Ларри. На автостоянку она пошла вместе с ним. Казалось, Ларри готов был снова сказать какую-то глупость, но тут подбежал репортер из «Трибюн», Стюарт Дубинский. Пухлый и румяный, как херувим. Он хотел написать очерк о Ларри — отважный детектив снова одерживает победу. Ларри отказался, но был необычайно вежлив с репортером. Видимо, понимая, что Стюарт, ведший судебную хронику, важен для Мюриэл.

Когда Дубинский отошел, они стояли между их машинами. Стоянка была залита светом. Начальству не хотелось читать о грабежах рядом с полицейским участком.

— Твои присяжные сделали, что нужно? — спросил Ларри.

— Они собрались сегодня днем. Виновен по всем пунктам.

Ларри улыбнулся, чтобы доставить ей удовольствие. Он явно устал и выглядел из-за этого постаревшим. Ветер шевелил его редеющие волосы. Кожа, нежная, как у блондинов-скандинавов, становилась сухой, красноватой. Мюриэл все еще думала о Ларри как о неменяющемся спутнике своей юности. Было почти непостижимо, что время начинало оказывать воздействие на него.

Когда они познакомились, Мюриэл должна была помогать ему в том, что касалось гражданских правонарушений, но вместо этого стала спать с ним. Первый раз это произошло, когда ее муж лежал в больнице с болезнью сердца, сведшей его через два года в могилу. Разумеется, это было глупо, но глупо по-девичьи — она просто искала границы дозволенного. Слегка нарушала приличия, погружаясь в уютный мир закона и взрослой ответственности. Но их отношения продолжались. Странным, порывистым образом. После того, как Ларри женился во второй раз. После того, как умер Род. Они говорили, что все кончено, потом Мюриэл встречала Ларри в здании суда, и одно влекло за собой другое. Поиск, однако, продолжался, он был насыщен томлением и готовностью, свойственным тем временам, когда толком не знаешь, кто тебе нужен. Для нее это время наконец кончалось. И ей было как-то жалко их обоих.