Скотт Туроу - Судебные ошибки

С минуту он постоял над Гасом. Если не считать участников групповых изнасилований, которые сегодня были подозреваемыми, а завтра убитыми, Ларри редко бывал знаком с жертвой. Гаса он знал только по необузданным иммигрантским манерам и омлетам — последнее всегда за счет заведения. Но Гас обладал удивительным даром, словно хороший учитель или священник, — он мог устанавливать связь.

«Я с тобой, дружище», — подумал Ларри.

Пуля пробила отверстие в затылочной кости Гаса. Он находился в той позе, в которой был обнаружен, лежа лицом на коробке с мясными пирожками, рот его был открыт. Дохлая рыба. Они все походили на дохлых рыб.

Как всегда, в такие минуты Ларри остро ощущал свою сущность. Вот его специальность. Совершено убийство. Как и все остальные, он думал о покупке нового садового шланга, о завтрашнем хоккейном матче, о возможности поиграть с сыновьями в футбол. Но ежедневно в какую-то минуту он проникал в замшелую пещеру убийства, в самую волнующую тайну этого понятия.

Оправдываться ему было не в чем. Люди убивают друг друга. И общество существует для того, чтобы ограничивать количество убийств. Для Ларри единственной, более важной работой, чем его, являлся труд матери. Прочтя кое-что по антропологии, он отвечал тем штатским, которые задавали вопросы: «А все скелеты, откопанные с застрявшим в черепе каменным топором? Думаете, это только что началось? Каждый способен на убийство». Ларри убивал. Во Вьетнаме. Бог весть, кого он отправлял на тот свет, стреляя в темноте из своей М-16. Покойников на своей стороне Ларри знал гораздо лучше. Но однажды во время патрулирования он бросил в туннель гранату и видел, как земля разверзлась и в воздух взлетели тела в фонтане грязи и крови. Первого человека разорвало на части, туловище было с одной рукой, без ног. Но двух других выбросило из-под земли целыми. Ларри помнил до сих пор, как они летели: один кричал, другой, видимо, был мертвым. Выражение его лица можно назвать потрясенным. «Значит, вот оно» — было написано на нем. Ларри до сих пор виделось то выражение. Теперь он уловил его на лице Гаса. Смерть — самое значительное событие в жизни, и оно всякий раз переполняло Ларри неотступным, захватывающим дыхание волнением. Такое же вызывают картины превосходных художников-реалистов — Хоппера или Уайета [3].

Для жертв это был конец, миг капитуляции. Но мало кто сдавался добровольно. Когда смерть так близка и неожиданна, каждый человек бывает раздавлен ужасом и желанием — желанием жить и невыразимым ужасом от того, что настал конец. Никто, считал Ларри, в таких обстоятельствах не может умереть с достоинством. Пол Джадсон, лежавший у дверей морозильной камеры, определенно не смог. Это был обыкновенный житель пригорода, кроткого вида человек, только что начавший терять белокурые волосы, мягкие, как волоски на кукурузных початках. Видимо, он никогда не обнаруживал особых эмоций. Но теперь... Встав на колени, Ларри разглядел следы соли в уголках его глаз. Пол умер, со слезами вымаливая жизнь.

Наконец Ларри подошел к Луизе Ремарди. Она, поскольку ему предстояло заниматься ею, требовала особого внимания. Кровь Луизы запятнала громадные мешки, на которых лежало тело, но умерла она наверху. Ее разорвало пулей, словно здание взрывом бомбы. Артерии и внутренние органы источали кровь, которую продолжало качать неразумное сердце. Луиза сначала стала сонной, потом, когда в мозг поступало все меньше кислорода, у нее начались галлюцинации, может быть, жуткие, пока видения не превратились в таинственный свет.

С разрешения экспертов Ларри взобрался на груду мешков, чтобы взглянуть на ее лицо. Луиза была хорошенькой, с намечавшимся вторым подбородком, с красивыми широкими скулами. На ее темных волосах отражался яркий свет. Работая в ночную смену, она обильно пользовалась косметикой, старательно подводила большие карие глаза. У шеи была видна линия, где кончались румяна и начиналась природная бледность. Она была одной из тех итальянских красоток — Ларри знал многих, — которые после тридцати лет расплываются, но продолжают считать себя соблазнительными.

«Луиза, теперь ты моя девушка. Я о тебе позабочусь».

Наверху Ларри пошел искать Грира, чтобы выяснить, можно ли привлечь Мюриэл к этому делу. По пути остановился у стола, где молодой эксперт по фамилии Браун составлял опись вещей, выпавших из сумочки Луизы возле двери.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил он.

— Записная книжка с адресами.