Скотт Туроу - Судебные ошибки

Пока Артура не было, Джиллиан выкурила за белым столиком несколько сигарет. Недавно у нее уходило меньше пачки в день, но теперь стало совершенно ясно, что встречи с Артуром потрясают ее. Эти встряски зачастую казались в некотором смысле приятными, но все-таки ей требовалось поддерживать себя никотином. Она бросила курить, будучи студенткой, и начала снова только в Хейзелдене, где лежала в больнице, покуда отвыкала от наркотика. На собраниях анонимных наркоманов [20] почти все держали между пальцами сигарету. Она понимала, что меняет одну пагубную привычку на другую, почти столь же смертоносную и доставляющую меньше удовольствия. Но таковы были условия повседневной жизни.

Обернувшись, Джиллиан увидела возвращающегося Артура. Ей требовалось сказать ему нечто важное, и она даже не стала ждать, пока он сядет.

— Артур, ты не должен сдаваться.

Он рухнул на стул, и у него отвисла челюсть.

— Я не вправе тебе советовать, — сказала Джиллиан. — Но все же позволь. Ты проделал много хорошей работы. Если нашелся один неожиданный свидетель, могут найтись и другие.

Дожидаясь Артура, она беспокоилась за него. После того, как побывала у него дома, узнала Сьюзен, после его любовного рассказа об отце, она желала, чтобы Артуру сиял некий чудесный свет. Он этого определенно заслуживал. Проигрыш дела Гэндолфа явился бы для него незаслуженным ударом.

Все работавшие в уголовных судах знали, что подсудимые обычно заслуживают своего наказания. Однако пока Джиллиан непрерывно курила, стряхивая пепел в маленькую пепельницу из фольги, к ней постепенно и спокойно пришло понимание, что она хочет освобождения Ромми Гэндолфа. Хочет, чтобы ее приговор ему, как и многие другие приговоры того периода, был признан ошибочным. И отменен. До нее сегодня наконец дошло, что она приравнивает новую жизнь для Ромми к собственному возрождению. И полагается на Артура, этот образец честности, как на своего странствующего рыцаря. Потому что Артур такой. Надежный. Благородный. Может, самым поразительным было то, что она не хотела его отпускать. Не считала, что ей нужно объяснять свои мотивы, но была решительно настроена вернуть ему бодрость духа.

— Проблема, — сказал Артур, — заключается в том, что я верю Женевьеве. Она никак не хотела этого говорить.

— Ты верил и Эрно. Думаешь, он лгал?

Эта мысль как будто не приходила ему в голову.

— Артур, тебе нужно время. Чтобы поговорить со своим клиентом. И с Эрдаи.

— Да.

— Не сдавайся.

Джиллиан сжала его руки. Улыбнулась ему, и Артур по-детски обрадовался ее ободрению. Потом обхватил себя руками за плечи. Сказал, что до смерти замерз и ему нужно поехать домой переодеться. Поверить этому было нетрудно — его холодные руки напоминали мрамор.

— Извини, Артур, но, глядя на тебя, я сомневаюсь, что ты сможешь сосредоточиться на дороге. Я не слишком надоедлива?

— Пожалуй, нет. Я возьму такси.

— Вряд ли найдешь его при таком дожде. Где твоя машина? Я сяду за руль. Я немного практиковалась в вождении на микроавтобусе Даффи. И у меня скоро обеденный перерыв.

Артур как будто плохо соображал. Джиллиан позвонила по внутреннему телефону Ральфу, своему начальнику, и тот сказал, что отпускает ее. Он считал, что из-за ливня покупательниц почти не будет.

— Поехали, Артур, — сказала она. — Беспокойство о своей прекрасной машине в моих руках будет отвлекать тебя от проблем.

Машина Артура находилась на стоянке в половине квартала от магазина, это расстояние они прошли по сводчатым галереям между зданиями. Стоянка располагалась под одним из новых небоскребов, выезд с нее вел на Лоуэлл-Ривер, дорогу, проходившую под Ривер-драйв. Приезжие не понимали значения этой дороги. Джиллиан, проведшая десять лет вдали, в этом смысле мало чем от них отличалась. Лоуэлл-Ривер построили, чтобы убрать грузовики с улиц Сентер-Сити, открыть им доступ к погрузочным платформам больших зданий. Этой цели она служила хорошо, но проезжая часть была ужасной, окружение сюрреалистическим. Там круглые сутки горели желтые фонари, и бездомные уже давно облюбовали эти места. Мятые картонные ящики и грязные пружинные матрацы, где они спали, были составлены в нишах между бетонными опорами, поддерживающими Ривер-драйв. Дождевая вода просачивалась сквозь швы дорожного покрытия наверху, грязные люди в обносках слонялись между столбами, походили они в лучшем случае на существ из «Отверженных» или «Адских врат».