Михаил Зайцев - Последний вампир

Мусорок с рацией ошалело выпучил глаза, но продолжал ковырять левой застежку кобуры.

— Я кому велел кобуру оставить в покое! Быстро!

— Нету, — замотал головой мусорок, — нету патронов...

— Тем более руки вверх! Живо!

— В «калаше» патронов нету. Рацию импортную выдали, пистолет новый дали, а с боеприпасами к автомату напряженка...

В следующие секунды произошло одновременно несколько, целый калейдоскоп событий: Иваныч выплюнул осколки вставной челюсти и обломки костяного мундштука, замычал, как марал во время брачных игр, сжал кулаки; в поле зрения появились отставшие пацаны велосипедисты; Васек завел мопед и навис над рогаткой руля с выражением отчаянной решимости на сопливой физиономии; мусорок расстегнул кобуру, вцепился пальцами левой в рукоятку пистолета «вектор», а в его правой руке заработала рация.

— Слышу вас. Первый! — мусорок прижал рацию к подбородку. — Объявленный в розыск тута! Тута он!..

Размахивая кулаками, Иваныч попер на Игната: мусорок-радист вытащил пистолет; Василий ринулся на таран двуличного «дачника».

Разгон у мопеда слабенький, однако Сергач едва успел отскочить от атаки передним колесом, бросил автомат в Иваныча, присел, уходя с директрисы возможного пистолетного выстрела. Благоприобретенные стараниями Мастера Тхыу Тхыонга инстинкты швырнули тело кувырком под ноги бдительному мусорку с пистолетом «вектор». Сломанные в прошлом году ребра, будь они неладны, в отместку за бессознательное действие наказали организм острой болью в боку, и потому толчок пальцами в паховую область мусорку с «вектором» вышел не столь резким, как хотелось. Впрочем, точное попадание в цель с лихвой компенсировало прочие недостатки тычка.

Младший по званию участник операции «Перехват», получив травму гениталий, выронил импортную рацию и новенький пистолет, а у Сергача полыхнула в боку боль. Аж в ушах звон от этой проклятой боли, аж в глазах черно. Так черно, что Игнат не увидел мастерского разворота мотопедиста Васи, прозевал повторную моторизованную атаку.

Переднее колесо мопеда ударило Игната в болящий бок, Вася перелетел через руль, упал на охнувшего Игната, накрыл его, опрокинул... Пацаны-велосипедисты мчатся наперегонки, готовые повторить подвиг лидера Василия. Размахивая автоматом, как дубиной, прет к куче-мале марал Иваныч. Мусорок с травмой в паху, и тот находит силы, чтоб замахнуться ногой...

Били Сергача не очень долго и не особенно чувствительно. Трое подростков и двое ментов мешали друг другу. Обидно, что в ахиллесову пяту организма, в ребра, герой Василий умудрился добавить коленкой и что автоматным прикладом попало по затылку. Кабы не эти попадания... А впрочем, любой мужик после драки обязательно скажет: «Если в они не... то я в их...»

Короткое сообщение по импортной рации, которое успел сделать до начала месиловки мусорок, похожий на артиста Валерия Золотухина, и пустые поутру дороги, по которым можно гнать, как на авторалли, сделали свое дело — вскоре к месту избиения подоспело милицейское подкрепление. Нокаутированного прикладом Сергача, грязного до омерзения, в кровоподтеках и набухающих синяках, дюжие парни из подкрепления сковали наручниками и загрузили в мусоровоз. Игнат пытался говорить складно и внятно, у него почти получилось, но начальник милицейского подкрепления разбил задержанному губы в кровь, и Сергач замолчал, расслабился. А более ничего и не оставалось, кроме как расслабиться и окунуться в воображаемые воды священной реки Ганг.

— ...Почему вас, существо невероятной физической силы, сумели заломать жалкие людишки? Потому, что я настроился на ваше, старший брат мой, астральное тело и сковал волевые центры, у меня получилось...

Игнат слушал маньяка, сидя в огромном кожаном кресле, опрокинувшись на мягкую покатость спинки, пачкая прохладный пол голыми пятками. Вчера утром Игната можно было смело назвать «молодым человеком», цветущим и преуспевающим, в самом соку, утром сегодняшним он выглядел, как стареющий бомж, из которого жестокая действительность высосала все жизненные соки, выбила все телесные силы. Потухшие глаза, сосульки волос на перечеркнутом красной царапиной лбу, грязь на разбитых губах, на пухлых гематомах, грязь вперемешку с сукровицей и потом на вывернутых суставах скованных за спиною рук. Черт его знает, как там с астральными «волевыми центрами», но запястья браслеты наручников сковали крепко. Хрен знает, чего там с астральным телом, но тело физическое в шикарном кресле выглядит абсурдно — вся в шишках и ссадинах кожа полуголого человека дисгармонирует с гладкой кожаной обивкой, грязь, пот, кровь и лоск сочетаются плохо.