Дэвид Балдаччи - Абсолютная власть

В доме чувствовался затхлый запах давно оставленного жилища. Иногда она пыталась представить, каков дом изнутри. Она ожидала, что все здесь будет чистым и опрятным, и не ошиблась.

В темной гостиной она села на стул, не зная, что это любимый стул ее отца, и совершенно не подозревая, что она бессознательно делала то же самое, что и он, когда бывал в ее квартире.

На каминной полке стояла фотография. Ей было почти тридцать лет. Кейт, которую мать держала на руках, была запелената с головы до ног, из-под розового чепчика выбивалось несколько прядей; она родилась с удивительно густыми волосами. Ее отец, спокойный, в шляпе с короткими полями, стоял рядом с ними и своей мускулистой рукой касался крошечных растопыренных пальчиков дочери.

Мать Кейт до самой смерти держала на туалетном столике точно такую же фотографию. В день похорон Кейт выбросила ее, проклиная ту близость между отцом и дочерью, которую показывал снимок. Она вышвырнула ее прочь сразу же после того, как отец зашел в дом, где она яростно набросилась на него; ее гневный порыв все больше выходил из-под контроля, так как Лютер никак не реагировал, не отвечая ударом на удар, а просто молча стоял, принимая на себя этот бешеный натиск. Его спокойствие все более раздражало ее, пока Кейт не оттащили от него и не попытались привести в себя. И только тогда отец снова надел шляпу, положил на стал принесенные им цветы и с горячим от ее ударов лицом и полными слез глазами вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь.

И сидя на стуле в доме своего отца, Кейт осознала, что и он тоже в тот день был охвачен горем. Он оплакивал женщину, которую, очевидно, любил немало лет и которая, безусловно, любила его. Она ощутила комок в горле и попыталась проглотить его, придавливая шею пальцами.

Она поднялась и прошлась по дому, осторожно заглядывая в каждую комнату и затем закрывая дверь, все больше и больше нервничая по мере углубления в жилище своего отца. Дверь спальни была приоткрыта, и Кейт, после некоторого колебания, решилась растворить ее. Войдя в комнату, она рискнула включить свет, и когда ее глаза привыкли к яркому освещению, она взглянула на прикроватную тумбочку. Кейт подошла ближе и в конце концов села на кровать.

Коллекция фотографий, по существу, была местом поклонения ей, Кейт Уитни. Ее жизнь была изображена здесь, начиная с самого нежного возраста. Каждую ночь ложась спать, последнее, что видел ее отец, — это она. Но больше всего ее удивили снимки, сделанные позже. Ее выпускные вечера в колледже и юридической школе. Разумеется, отца никто не приглашал на эти события, но они были запечатлены здесь. Ни на одной фотографии она не позировала. Она либо шагала, либо махала кому-нибудь рукой, либо просто стояла, очевидно, не подозревая о присутствии фотографа. Кейт взглянула на последний снимок. На нем она спускалась по ступенькам здания суда в Александрии. Ее первый процесс, она очень нервничала. Ничтожнейшее, пустяковое дело, но счастливая улыбка на ее лице извещала об абсолютной победе.

Затем Кейт подумала, почему же она никогда не замечала его. Или замечала, но не признавалась себе в этом?

Ее первой реакцией была злость. Все эти годы отец шпионил за ней. Видел все особенные моменты ее жизни. Вторгался в ее жизнь. Осквернял ее — своим непрошенным присутствием.

Ее вторая реакция была иного рода. Чувствуя, как она овладевает ею, Кейт резко вскочила на ноги и бросилась бегом из комнаты.

И натолкнулась на незнакомого ей огромного мужчину.

— Мэм, еще раз прошу прощения, что напугал вас.

— Напугали? Да я чуть не умерла от страха. — Кейт села на край кровати, стараясь успокоиться и перестать дрожать, но холод в доме не способствовал этому.

— Простите, но почему моим отцом интересуется секретная служба?

Она посмотрела на Бертона; ее взгляд выражал что-то похожее на страх. По крайней мере, он увидел в нем страх. Он наблюдал за ней в спальне, быстро оценивая ее мотивы и намерения по малейшим движениям. Навык, который он отрабатывал долгие годы, высматривая в бесконечных толпах людей потенциально опасных субъектов. Его заключение: отчужденные отец и дочь. Наконец, она пришла, чтобы увидеться с ним. Ситуация складывалась выгодным для него образом.

— Мы им не особенно интересуемся, мисс Уитни. А вот полиции Миддлтона он нужен позарез.

— Миддлтона?

— Да, мэм. Уверен, вы слышали про убийство Кристины Салливан.

Он сделал паузу, чтобы проследить за ее реакцией, которая оказалась именно такой, какую он и ожидал. Полное неверие.