Она с интересом посмотрела на него.
— Вы ведете себя совсем не как убийца.
— Вам следует быть осторожнее. Именно те, у кого хорошо работает язык и кто умеет навешивать лапшу на уши, в конце концов причиняют боль. Я достаточно таких видел.
— Значит, я не должна вам доверять?
— Вам самой это решать, — ответил Руфус, посмотрев ей в глаза.
Медсестра на мгновение задумалась над его словами.
— И какой номер телефона у вашего брата?
Она записала номер, убрала его в карман и повернулась, собираясь уйти.
— Эй, мисс Кассандра? — Она снова повернулась к нему. — Вы правы. Я не убийца. Приходите еще, и мы поговорим… если, конечно, захотите. — Хармс слабо улыбнулся и позвенел цепями. — Я все равно никуда не уйду.
Медсестра взглянула на него из другого конца комнаты, и ему показалось, что по ее губам промелькнула улыбка. Потом она снова отвернулась и вышла из палаты. Руфус вытянул шею, чтобы посмотреть, станет ли Кассандра разговаривать с охранником, но она не остановилась около него. Хармс откинулся на кровать и уставился в потолок. Потом сделал глубокий вдох, стараясь втянуть в себя остатки ее запаха. Через несколько мгновений на его лице расплылась улыбка — и, наконец, по щекам потекли слезы.
Это было очень необычное собрание всех клерков и судей. Маршалл Перкинс и шеф полицейского управления Верховного суда Лео Делласандро тоже присутствовали и с каменными лицами смотрели на стол, стоявший в большой комнате. У Элизабет Найт были мокрые глаза, которые она постоянно вытирала платком.
Когда Сара Эванс окинула взглядом мрачные лица судей, ее глаза остановились на Томасе Мёрфи, толстеньком коротышке с седыми волосами, кустистыми бровями и скулами, по форме напоминавшими миндаль. Он по-прежнему носил костюмы-тройки и громадные, привлекающие взгляд запонки. Однако внимание Сары привлекла вовсе не его одежда, а лицо, на котором застыло выражение глубокого траура. Она быстро проверила всех присутствующих, обнаружила, что Майкла Фиске среди них нет, и почувствовала, как кровь прилила к вискам. Когда Гарольд Рэмси встал со своего места во главе стола, его глубокий голос зазвучал непривычно подавленно; Сара почти его не слышала, но уже совершенно точно знала, что он говорит, как будто умела читать по губам.
— Это ужасная, страшная новость. По правде, я не могу вспомнить ничего похожего… — Рэмси оглядел комнату; он сжимал и разжимал кулаки от волнения, и Сара видела, что верховный дрожит.
Он сделал глубокий вдох.
— Майкл Фиске мертв.
Судя по всему, судьи уже это знали, а клерки дружно задохнулись от неожиданности.
Рэмси собрался еще что-то сказать, но не смог и подал знак Лео Делласандро, который кивнул и вышел вперед, а верховный судья буквально рухнул на свой стул.
У Делласандро, рост которого составлял пять футов и десять дюймов, было широкое лицо, впалые щеки, большой курносый нос и слой жира, который прикрывал мускулистое тело. Дополняли картину оливковая кожа, похожие на проволоку черные волосы и вечно окутывавший его запах сигар. Он носил свою форму с гордостью и любил засовывать толстые пальцы за ремень. Второго мужчину в форме, стоявшего у него за спиной, звали Рон Клаус, и он являлся заместителем Делласандро. Клаус выглядел аккуратным и очень профессиональным, а его живые голубые глаза говорили об остром уме. Они с Делласандро были сторожевыми псами этого места и, казалось, всегда ходили парой. Многие из тех, кто работали в суде, не могли представить одного без другого.
— В настоящий момент мы не знаем все подробности, но складывается впечатление, что Майкл стал жертвой ограбления. Тело нашли в его же машине в переулке на юго-востоке, неподалеку от реки Анакостия. Семья извещена о случившемся, и один из ее членов приедет на опознание. Однако у нас нет сомнений, что это Майкл. — Он на мгновение опустил глаза. — Когда стало известно, что он работает здесь, полиция показала нам фотографию.
Один нервного вида клерк поднял руку.
— Они уверены, что это ограбление? Убийство Майкла не имеет отношения к его работе здесь?
Сара бросила на него сердитый взгляд. Не такой вопрос следует задавать через пять секунд после того, как ты узнал, что человек, с которым ты работал и к которому хорошо относился, умер. «Но с другой стороны, — подумала она, — насильственная смерть нередко оказывает на людей именно такое действие: заставляет инстинктивно опасаться за собственную жизнь».
Читать дальше