Дэвид Балдаччи - Чистая правда

— Ты вовремя, Майкл. Мы только что получили новую почту.

— Есть что-нибудь из тюрем? — спросил Фиске, имея в виду растущее число прошений заключенных.

Большинство из них было составлено in forma pauperis , что в буквальном смысле означало «форма обращения в суд неимущего лица». Для них имелся даже отдельный реестр, такой большой, что им занимался отдельный клерк, который вносил туда все приходящие обращения. ФОСН, как их называли клерки. Большинство из них содержали какие-нибудь дурацкие заявления, веселившие всех, либо, что бывало гораздо реже, дело, заслуживающее внимания. Майкл знал, что некоторые важнейшие решения суда были приняты именно по делам ФОСН, поэтому каждое утро первым делом проводил раскопки в кучах бумаг в надежде наткнуться на слиток золота.

— Судя по каракулям, которые мне удалось разобрать, ничего интересного, — ответил клерк.

Майкл взял ящик и уселся на стул в углу. Внутри лежало множество жалоб, написанных от руки печальных рассказов, череда самых разных обид и несправедливостей. И ни от одного нельзя было просто так отмахнуться. Много прошений приходило от приговоренных к смертной казни, для которых Верховный суд оставался последней надеждой перед тем, как их жизнь подойдет к концу.

Следующие два часа Майкл изучал содержимое ящика. Он уже мастерски научился это делать. Все равно что лущить кукурузу. Он легко анализировал длинные прошения, без особых усилий пробирался сквозь юридические термины, находил важные места, сравнивал их с еще не завершенными процессами и с прецедентами пятидесятилетней давности, которые выдавала его энциклопедическая память. Затем откладывал и двигался дальше. Однако к концу второго часа он так и не нашел ничего, что могло бы представлять интерес.

Майкл уже решил вернуться в свой кабинет, когда наткнулся на простой конверт из манильской бумаги. Адрес напечатан на машинке, без обратного адреса. Майкл решил, что это странно. Люди, обращающиеся за справедливостью в суд, обычно хотят, чтобы судьи знали, где их найти, если вдруг случится невероятное и на их прошение ответят. Однако к письму была прикреплена левая половина почтовой квитанции об уведомлении. Майкл распечатал конверт и достал оттуда два листка. В обязанности клерков, работавших в почтовой комнате, входило следить за тем, чтобы все почтовые отправления отвечали строгим стандартам суда.

Для тех, кто заявлял о своей неплатежеспособности, если их прошения принимались, суд выдвигал специальные требования к оформлению петиции, а также назначал плату и даже принимал участие и финансировал некоторые советы, хотя адвокаты не выставляли счета за свои услуги. Предстать перед судом уже само по себе считалось честью. Две формы, необходимые для получения статуса неимущего заявителя, включали ходатайство и письменное подтверждение под присягой, подписанное заключенным и подтверждающее, что у него нет средств для оплаты судебных издержек. Майкл сразу заметил, что ни того, ни другого в конверте нет. Значит, прошение следовало отправить назад.

Когда Майкл начал читать то, что находилось в конверте, все мысли о нарушении правил подачи ходатайства улетучились у него из головы. Закончив, он обнаружил, что у него так вспотели ладони, что бумага, которую он держал в руках, намокла. В первый момент Майкл собрался вернуть листки в конверт и забыть о том, что их видел. Но, словно став свидетелем преступления, совершенного у него на глазах, он чувствовал, что должен что-то сделать.

— Эй, Майкл, только что звонили от Мёрфи, требовали тебя, — сказал клерк, а когда тот не ответил, повторил: — Майкл? Тебя ищет судья Мёрфи.

Он кивнул наконец, сумев сосредоточиться на чем-то, кроме листков, которые только что прочитал. Когда клерк вернулся к работе, Майкл убрал листки обратно в конверт и заколебался, не в силах решить, что делать дальше. Вся его карьера юриста, да и сама жизнь могли решиться в следующее мгновение. Наконец, как будто его руки действовали независимо от головы, он положил конверт в портфель. Поступив так до того, как прошение официально зарегистрировано в суде, он совершил, среди прочего, кражу федеральной собственности, что являлось тяжким преступлением.

Когда Майкл выскочил из почтовой комнаты, он буквально лоб в лоб столкнулся с Сарой Эванс. Она сначала улыбнулась, но, увидев его лицо, сразу стала серьезной.

— Майкл, что случилось?

— Ничего, все в порядке.

Она схватила его за руку.