Дэвид Балдаччи - Чистая правда

Когда братья повернулись к двери, Джон засунул руку в карман, вытащил свою визитку и протянул ее Руфусу.

— Вот моя визитная карточка. Там номера телефонов моего офиса и дома. Руфус, подумайте о том, что вы делаете. В одиночку у вас ничего не получится. И как только вы это поймете — позвоните.

Фиске удивился, когда Сара взяла у него визитку и что-то написала на обороте.

— Здесь номера моего домашнего телефона и телефона в машине, — сказала она, протягивая визитку гиганту. — Звоните любому из нас в любое время дня и ночи.

Огромная рука неспешно взяла визитку, и Руфус засунул ее в карман рубашки. Через минуту Сара и Джон остались вдвоем и посмотрели друг на друга. Только через минуту Фиске заговорил:

— Должен признать, мы были очень близки к катастрофе.

— Джон, я больше никогда не хочу делать ничего подобного. — Сара нетвердой походкой направилась в ванную комнату.

— Ты куда?

Она даже не посмотрела в его сторону.

— В ванную. Если только ты не хочешь, чтобы меня вывернуло прямо здесь.

Через час после разговора с Уорреном Маккенной Чандлер выбрался из своей машины и медленно зашагал к дому, симпатичному двухэтажному зданию из кирпича, окруженному похожими домами. Приятное, безопасное место, где было хорошо растить детей — во всяком случае, двадцать лет назад. Сегодня все изменилось, но что остается прежним?

Много лет назад, когда Чандлер хотел расслабиться после работы, он любил поиграть на подъездной дорожке с детьми в баскетбол, бросая мяч в кольцо, которое прикрепил к стене гаража. Сетка сгнила, кольцо и щит Бьюфорд давно снял. Сейчас он прошел в маленький задний двор, где присел на старую кедровую скамью, стоявшую под развесистой магнолией и перед небольшим фонтаном. Жена очень долго приставала к нему, чтобы он его сделал — и только после завершения всех работ Чандлер понял причину ее настойчивости. Все вместе оказывало на него очищающее действие: планирование, измерения, выбор материалов. Это напоминало детективную работу, нечто вроде головоломки, когда для достижения цели требуются умение и толика везения.

Минут десять он просидел тихо, потом вскочил на ноги, забросил куртку на плечо, неторопливо вошел в дом и окинул взглядом тихую темную кухню. Она была невероятно уютной, как и весь дом, исключительно благодаря усилиям его жены, Хуаниты. Она растила детей, вызывала врачей, платила по счетам, ухаживала за цветами, подстригала траву, заправляла постели, стирала и гладила одежду — занималась всеми этими вещами, пока он работал и работал, пробивая себе дорогу наверх. Таким было их партнерство.

После того как дети выросли и ушли, Хуанита вернулась в школу, а после ее окончания стала медицинской сестрой в педиатрическом отделении местной больницы. Их брак продолжался тридцать три года, и чувства все еще оставались сильными.

Чандлер не знал, сколько еще сможет работать детективом. Ему становилось все труднее. Вонь, руки в резиновых перчатках, мелкие осторожные шаги из страха наступить на важную улику, — что может стоить кому-то жизни, или позволить мяснику остаться безнаказанным. Бумажная работа, ловкие адвокаты защиты, задающие одни и те же вопросы, ставящие одинаковые словесные ловушки; скучающие судьи, читающие текст приговора так, словно они пытаются разобраться в результатах тестирования. Равнодушные, ничего не выражающие взгляды молчащих обвиняемых, которые отправлялись в тюрьму к своим приятелям, в университеты повышения квалификации, откуда выходили уже законченными преступниками…

Телефонный звонок прервал его мрачные размышления.

— Алло?

Пару минут он слушал, затем отдал серию распоряжений и повесил трубку. В переулке, где нашли тело Майкла Фиске, обнаружена пуля. Очевидно, она срикошетировала от одной стены и застряла в мусоре, выпавшем из контейнера. Чандлеру сказали, что пуля почти полностью сохранила форму. Лаборатории предстояло установить, она ли убила молодого клерка. Совсем простая задача: на пуле должны остаться частицы крови, кости и мозгового вещества, и все это можно сравнить — ведь тело Майкла Фиске все еще находилось в распоряжении полиции. Теперь, когда они получили пулю, начнутся тщательные поиски орудия убийства. Баллистики смогут соотнести пулю с пистолетом, из которого произведен выстрел, с такой же точностью, как отпечатки пальцев приводятся в соответствие с рукой человека.

Чандлер встал, перешел в гостиную, сознательно оставив пистолет, и уселся в кресло с откидной спинкой, удобное, подходящее к его массивным пропорциям. В комнате было темно, но его это вполне устраивало. На работе Бьюфорда окружало слишком много яркого света. Яркие лампы в офисе — и так каждый день. Беспощадное, слепящее сияние в прозекторской, превращающее человеческую плоть в нечто чудовищное и запоминающееся — в результате Чандлеру периодически приходилось заходить в туалет, где его желудок выдавал высокую оценку мастерству патологоанатома. Вспышки фотоаппаратов на месте преступления или в суде. Слишком много проклятого света. Темнота дарила спокойствие, приносила покой. Чандлер хотел, чтобы его уход в отставку был окружен такой темнотой. Прохладно и темно. Как его фонтан на заднем дворе.