Дэвид Балдаччи - Чистая правда

Лицо Грэма напряглось.

— Странно слышать такое от юриста и представителя судебной власти.

— Закон — это сито, через которое мне приходится просеивать факты, потому что они всегда воняют.

— Они — отбросы и с самого рождения думают только о том, чтобы причинять другим людям вред. Нам следует начать строить тюрьмы для новорожденных до того, как кто-нибудь серьезно пострадает от этих сучьих детей.

— Всю жизнь Джерома Хикса можно…

— Давай, вини во всем его ужасное детство, — перебил его Грэм. — Старая история, которая повторяется снова и снова.

— Вот именно, повторяется.

Грэм улыбнулся и покачал головой.

— Послушай, я не могу сказать, что у меня было такое уж счастливое детство. Хочешь узнать мой секрет? Я работал, как проклятый. И если я сумел добиться успеха, значит, и они могут. Дело закрыто.

Фиске повернулся, собираясь уйти, но в последний момент обернулся.

— Я взгляну на отчет об аресте, а потом позвоню тебе.

— Нам не о чем говорить.

— Ты же ведь знаешь, Бобби, что его убийство не сделает тебя генеральным прокурором. Тебе следует выбирать дела посерьезнее.

Фиске развернулся и зашагал прочь.

Грэм сломал сигарету между пальцами и проворчал:

— Попробуй найти настоящую работу, Фиске.

Спустя полчаса Фиске встречался с одним из своих клиентов в загородной тюрьме штата. По работе ему часто приходилось бывать в пригородах Ричмонда, в округах Энрико, Честерфилд, Хановер и даже в Гучленде. Постоянно расширяющееся поле деятельности не слишком его радовало, но это было вроде встающего солнца. Так будет продолжаться до того самого дня, пока оно не остановится навсегда.

— Мне нужно поговорить с тобой о заявлении, Дерек.

Дерек Браун — или ДБ1, как звали его на улице — был светлокожим афроамериканцем, с татуировками, исполненными ненависти, непристойностями и поэзии, которые украшали его руки от самых плеч. Он провел достаточно времени в тюрьме, чтобы накачать мышцы, и его бицепсы впечатляли. Фиске один раз видел, как он играл в баскетбол в тюремном дворе. Обнаженный торс, великолепное, мускулистое тело, татуировки на спине и плечах. Издалека они выглядели как музыкальная партитура. Дерек взлетал в воздух, точно реактивный самолет, и парил, словно его удерживала невидимая рука. А охранники и другие заключенные с восхищением смотрели, как он забрасывал мяч в корзину и победоносно махал зрителям рукой. Впрочем, он был не настолько хорош, чтобы играть в команде колледжа и уж, конечно, не в НБА. Поэтому сейчас Дерек и Фиске смотрели друг на друга в окружной тюрьме.

— Помощник прокурора предложил умышленное причинение вреда здоровью, преступление третьего класса.

— А почему не шестого?

Фиске удивленно на него посмотрел. Эти парни так часто имели дело с уголовной системой, что нередко знали кодекс лучше большинства адвокатов.

— Класс шесть сейчас хит сезона. Твой имел место на следующий день.

— У него был пистолет. Я не собираюсь связываться с Пэком, когда он вооружен, а я — нет. Ты что, совсем ничего не соображаешь?

Фиске отчаянно хотелось протянуть руку и стереть высокомерие с его лица.

— Извини, но обвинение не откажется от третьего класса.

— Сколько? — с каменным лицом спросил Дерек, у которого, по подсчету Фиске, уши были проколоты двенадцать раз.

— Пять, с тем, что ты уже отсидел.

— Вот дерьмо! Пять лет за то, что я порезал ублюдка вонючим перочинным ножичком?

— Кинжалом с лезвием шесть дюймов. И ты ударил его десять раз. На глазах у свидетелей.

— Проклятье, он щупал мою девку! Разве это нельзя засчитать как защиту?

— Радуйся, что тебе не инкриминируют убийство первой степени, Дерек. Врачи сказали, ему повезло, что он не истек кровью прямо на улице. И если б Пэк не был таким опасным куском дерьма, то, что ты сделал, не назвали бы злоумышленным причинением ран. Тебя обвинили бы в злоумышленном причинении ран при отягчающих обстоятельствах. И тебе прекрасно известно, что это уже от двадцати до пожизненного.

— Он лез к моей девке. — Дерек наклонился вперед и выставил перед собой костлявые костяшки пальцев, чтобы подчеркнуть абсолютную логику своей моральной и правовой позиции.

Фиске знал, что у Дерека хорошо оплачиваемая работа, хотя и совершенно противозаконная. Он являлся первым лейтенантом номера два в сети распространения наркотиков в Ричмонде, отсюда и его кличка ДБ1. Боссом являлся Турбо, двадцати четырех лет от роду. В его империю, известную своей великолепной организацией и жесткой дисциплиной, входили несколько легальных заведений: химчистки, кафе, ломбард; на них работали бухгалтеры и адвокаты, которые занимались деньгами от продажи наркотиков после того, как их отмывали. Турбо был очень умным молодым человеком, а также обладал талантом к математике и деловой хваткой. Фиске пару раз хотелось его спросить, почему он не организовал компанию, которая могла бы войти в список «Форчун 500». Денег почти так же, зато уровень смертности значительно ниже.