Марио Пьюзо - Крестный отец

Кей холодно сказала:

— Я не верю ни единому слову.

А у самой захолонуло внутри, потому что вряд ли они могли придумать такую подробность, как сломанная челюсть. Другое дело, что из-за сломанной челюсти Майк никого не станет убивать.

— Так вы сообщите нам, если Майкл даст о себе знать? — спросил Филипс.

Кей затрясла головой.

Второй агент, Сириани, сказал неприятным голосом:

— Для нас не секрет, что вы с ним сожительствовали. Есть регистрационные книги из гостиниц, есть и свидетели. Каково будет вашим папочке с мамочкой, если мы ненароком проговоримся об этом газетчикам? Достойные, почтенные граждане, а дочка путается с гангстером! Так вот — либо выкладывайте все сию минуту, либо я зову сюда вашего папашу и режу ему в глаза правду-матку.

Кей посмотрела на него с недоумением. Потом встала, подошла к двери, открыла ее. Ее отец, посасывая трубку, стоял у окна гостиной. Она позвала:

— Пап, ты не зайдешь к нам?

Мистер Адамс с улыбкой оглянулся и пошел в кабинет. Войдя, он обнял дочь за талию и стал вместе с нею перед сыщиками.

— Я вас слушаю, господа.

Оба молчали, тогда Кей небрежно сказала второму:

— Режьте ему правду-матку, начальник.

Сириани побагровел:

— Мистер Адамс, то, что я вам скажу сейчас, говорится ради блага вашей дочери. Она связалась с хулиганом, который, есть основания полагать, совершил убийство, застрелил офицера полиции. Я только предупредил, что если она не будет оказывать нам содействие, то может навлечь на себя большие неприятности. Но она, похоже, не сознает, насколько это серьезно. Может быть, вас послушает?

— Этому невозможно поверить, — любезно сказал мистер Адамс.

Сириани выставил вперед челюсть.

— Ваша дочь встречается с Майклом Корлеоне больше года. Они много раз проводили вместе ночь в отелях и значатся в книгах как муж и жена. Сейчас объявлен розыск Майкла Корлеоне — он нужен для дачи показаний по делу об убийстве офицера полиции. Ваша дочь отказывается сообщить нам сведения, которые могли бы облегчить эту задачу. Таковы факты. По-вашему, им нельзя поверить, но я могу доказать каждое слово.

— А я и не сомневаюсь, сударь, в правдивости ваших слов, — незлобиво сказал мистер Адамс. — Невозможно поверить другому — что моей дочери грозят большие неприятности. Если только вы не имеете в виду, что она… — на лице его отобразилось ученое сомнение, — кажется, это принято называть «шмара».

Кей глядела на отца во все глаза. Ей было ясно, что он острит на свой старомодный лад, — но как он мог так легко отнестись к тому, что услышал?

Мистер Адамс твердо продолжал:

— Тем не менее будьте совершенно уверены — если интересующий вас юноша объявится, я тотчас доведу об этом до сведения властей. И то же сделает моя дочь. А теперь извините, у нас стынет завтрак…

Он со всяческой предупредительностью выпроводил сыщиков на улицу и учтиво, но решительно закрыл за ними дверь. Потом взял Кей за руку и повел на заднюю половину дома, где помещалась кухня.

— Пойдем-ка к столу, душа моя, мама нас заждалась.

По пути на кухню у Кей навернулись слезы — от пережитого напряжения, от нерассуждающей преданности отца. Мать не подала виду, что замечает, — вероятно, отец успел сказать ей, кто к ним приезжал. Кей села за стол, и мать молча поставила перед ней еду. Потом тоже села; отец, склонив голову, прочитал молитву.

Миссис Адамс, невысокая, плотная, была всегда тщательно одета, завита, причесана. Кей не случалось видеть мать неприбранной. Как и муж, она не слишком носилась с дочерью, держала ее на почтительном расстоянии. Так она поступила и теперь.

— Кей, сделай милость, не устраивай трагедий. Я уверена, что все это буря в стакане воды. Как-никак, молодой человек — студент Дартмута, невероятно, чтобы он оказался причастен к такой нечистоплотной истории.

Кей удивленно подняла голову:

— Откуда ты знаешь, что Майк учится в Дартмуте?

Миссис Адамс сказала с достоинством:

— Обожаете вы, молодежь, напускать таинственность — только кого она обманет? Мы знали про него с самого начала, но, понятно, считали неуместным заводить разговоры на эту тему, пока ты первая не начнешь.

— Да, но откуда же?.. — Кей было стыдно посмотреть отцу в глаза после того, как он узнал, что она спит с Майком. Вот почему она не видела его улыбки, когда он произнес:

— Вскрывали твои письма, естественно.

Кей задохнулась от ужаса и негодования. Теперь она смело взглянула отцу в лицо. Его поведение было постыднее, чем грех, совершенный ею. Она бы в жизни не поверила, что он на такое способен.