Патриция Корнуэлл - Все, что остается

— Даю голову на отсечение, этот скелет уже не попадет туда.

Хареш снова загремел своими костями и суставами, как только Марино вкатил его в анфиладу предназначенных для вскрытия комнат.

Поверх белой простыни, разостланной на первом, изготовленном из нержавейки, столе, находились останки Деборы Харви: серые, грязные кости, комки грязных волос и связки, такие жесткие и прочные, как кожа для обуви. Зловоние было хоть и сильным, но все-таки выносимым, поскольку я сняла с трупа одежду. Плачевное состояние девушки еще более усугублялось присутствием Хареша, выцветшие кости которого не имели ни единой царапины.

— Мне нужно сказать тебе несколько вещей, — предупредила я Марино. — Но первое, о чем я тебе попрошу: все сказанное мною останется между нами.

Закурив сигарету, он с любопытством посмотрел на меня.

— Хорошо.

— Не может быть и речи, чтобы идентифицировать их личности, — начала я, укладывая ключицы по обе стороны черепа. — Сегодня утром Пэт Харви привезла снимки зубов и медицинские карты… — Сама, лично? — перебил он, удивившись.

— К сожалению, — ответила я. — Я никак не ожидала, что Пэт Харви самолично приедет сюда со снимками своей дочери. Очень грубый просчет с моей стороны, который мне, похоже, не забыть никогда.

— Неужели подняла шум? — спросил он. И не ошибся.

Подкатив на своем «ягуаре», она нелегально припарковала машину у обочины тротуара и появилась в здании, требуя чего-то плачущим голосом. Испуганные появлением столь высокопоставленной особы, работники службы приема гостей сразу же впустили ее, и миссис Харви начала повсюду разыскивать меня. Я думаю, она бы и до морга добралась, если бы один наш администратор не перехватил ее в лифте и не провел в мой кабинет, куда я вошла несколькими минутами позже. Она сидела выпрямившись, с белым как мел лицом. Прямо сверху на столе лежали свидетельства о смерти, файлы с обстоятельствами смерти, фотографиями судебно-медицинской экспертизы и срез колото-ножевой раны, помещенный в сосуд с немного окрашенной кровью формалиновой жидкостью. Внутренняя часть двери была увешана запятнанной кровью одеждой, которую я намеревалась отнести наверх после проходившего днем процесса дачи показаний. Высоко взгромоздившись на ящик с картотекой, два макета восстановленной лицевой части неопознанных женских голов очень напоминали сделанные из гипса человеческие головы.

Вынести увиденное было выше ее сил. У миссис Харви закружилась голова от реалий окружающей действительности.

— Морель принес также медицинскую карту дантиста, принадлежавшую Фреду Чини, — сообщила я Марино.

— Выходит, что это действительно Фред Чини и Дебора Харви?

— Да, — ответила я, направив его внимание на прикрепленные к кадодкопу рентгеновские снимки.

— Это вовсе не то, что я думаю. — Лицо Марино вытянулось от удивления, когда он увидел пятно между затемненными контурами поясничных позвонков.

— Дебору Харви убили выстрелом из пистолета, стоя сзади нее справа и целясь ей прямо в середину спины. Пуля, раздробив спинной позвонок и цветоножку, застряла прямо в спинном хребте. Вот здесь, — показала я ему это место.

— Что-то я не вижу, — сказал Марино, нагнувшись поближе.

— Этого ты не можешь видеть, но дырку ты видишь?

— Да, я вижу много дырок.

— Это дырка от пули. А другие дырки — каналы или отверстия для сосудов, снабжающих кровью костный мозг.

— А где ты увидела эти подножки?

— Цветоножки, — терпеливо продолжила я свои объяснения. — Я их не нашла. Скорее всего, они раздроблены и лежат где-нибудь в лесу. Пуля вошла, но не вышла. Выстрел был направлен в спину в области живота.

— Тебе удалось обнаружить дырки от пуль на одежде?

— Нет.

Рядом на столике лежал пластмассовый поднос, на который я положила документы Деборы, одежду, украшения и красную сумку из нейлона. Я аккуратно приподняла прогнившие лохмотья хлопчатобумажного свитера.

— Как видишь, — сказала я, — задняя часть свитера находится в ужасном состоянии. Большая часть материи сгнила или была разодрана хищниками. То же самое можно сказать о поясе ее джинсов сзади, и это нормально, поскольку именно эти части ее одежды были бы окровавлены. Другими словами, отсутствует именно тот участок ткани, где должна была быть дырка от пули.

— А что ты скажешь о расстоянии? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Как я уже сказала, пуля осталась в теле. Этот факт наводит меня на мысль о том, что мы имеем дело не с контактной огнестрельной раной. Но точно сказать все-таки нельзя. Что касается калибра оружия, опять-таки мы можем только предполагать: тридцать восьмой, судя по размеру входного отверстия. Сейчас мы не можем что-либо утверждать до тех пор, пока я не вскрою позвоночник и не отнесу пулю наверх, в лабораторию огнестрельного оружия.