Тесс Герритсен - Клуб Мефисто

Затем сквозь бодрый ритм песни Джейн расслышала два громких голоса – на кухне.

– Ты не останешься здесь в таком виде. Какого черта! Думаешь, тебе снова стукнуло семнадцать?!

– Да какое ты имеешь право мне указывать, Фрэнк!

Джейн вошла на кухню, но родители ее даже не заметили – настолько они были заняты друг другом. "Что же она с собой сделала!" – изумилась Джейн, глядя на Анжелу в узком красном платье. С каких это пор она стала носить туфли на шпильках и красить веки зелеными тенями?

– Ведь ты уже бабка, Господи Боже мой, – возмущался Фрэнк. – И как только можно показываться на людях в таком наряде? Ты погляди на себя!

– По крайней мере хоть кто-то смотрит на меня. Ты ведь этого никогда не делал.

– Да у тебя же сиськи из платья вываливаются!

– Я думаю так: если есть чем гордиться – надо гордиться.

– И что ты хочешь этим доказать? Что ты и этот детектив Корсак...

– Спасибо. Винс хорошо со мной обращается.

– Мама! – воскликнула Джейн. – Папа!

– Винс?! Значит, ты уже зовешь его Винс?

– Эй! – еще раз окликнула их Джейн.

Только сейчас родители обратили на нее внимание.

– Ой, Джени! – проговорила Анжела. – Ты все-таки приехала!

– И ты знала об этом? – изумился Фрэнк, глядя на дочь. – Ты знала, что твоя мать пустилась во все тяжкие?

– Ха! – усмехнулась Анжела. – Да кто бы говорил!

– И ты позволила родной матери выйти из дома в таком виде?

– Ей пятьдесят семь, – сказала Джейн. – И что, я должна измерять длину ее платьев?

– Это... это же неприлично!

– Хочешь, я скажу, что неприлично? – возмутилась Анжела. – Это ты всегда вел себя неприлично – украл мою молодость, красоту и в конце концов вышвырнул меня на помойку. Это ты всегда норовил сунуть свой член в первую попавшуюся бабью задницу!

"Неужели я это слышу от мамы?"

– И у тебя еще хватает наглости говорить мне, что неприлично! Давай, иди к ней. А я остаюсь здесь. Хоть раз в жизни отведу душу. И уж повеселюсь на славу!

Анжела повернулась и, цокая шпильками, вышла из кухни.

– Анжела! Вернись немедленно!

– Папа! – Джейн схватила Фрэнка за руку. – Не трогай ее!

– Надо же ее остановить, пока она вконец не опозорилась!

– Не опозорила тебя, ты хочешь сказать.

Фрэнк вырвал руку.

– Она же твоя мать. Ты могла бы сделать ей внушение.

– Она пришла на вечеринку, что тут такого? Она же преступлений не совершала!

– Ее платье – вот где преступление. Хорошо, я успел вовремя, она еще не успела выкинуть ничего такого, о чем бы потом пришлось жалеть.

– А ты-то что здесь забыл? Как узнал, куда она собралась?

– Она сама сказала.

– Кто – мама?

– Позвонила, сказала, что все мне прощает. Что я могу резвиться, сколько мне заблагорассудится, и что она тоже собирается повеселиться. Сегодня на вечеринке. А еще сказала, что мой уход для нее – лучший подарок в жизни. И вот я спрашиваю, что, черт возьми, у нее с головой?

"А то, – подумала Джейн, – что мама решила отомстить по полной программе. И показывает, ей-де наплевать, что ты смотал удочки".

– А этот малый, Корсак, – спросил Фрэнк, – он ведь моложе?

– Всего на несколько лет.

– Ты что, перешла на ее сторону?

– Я ни на чью сторону не переходила. Просто, по-моему, вам пора отдохнуть друг от друга. Пожить какое-то время отдельно. Уходи, ладно?

– Я не хочу уходить. Пока мы не разберемся до конца.

– Ты не имеешь права ни в чем ее упрекать. Сам знаешь.

– Она моя жена.

– А что скажет на это твоя подружка?

– Не называй ее так.

– И как же прикажешь ее называть? Подстилка?

– Ты же ничего не понимаешь.

– Я знаю только, что мама хочет немножко развлечься. Ей этого не хватает.

Он махнул рукой в сторону гостиной, откуда доносилась музыка.

– И ты называешь это развлечением? Да там же настоящая оргия!

– А как назвать то, чем занимаешься ты?

Фрэнк тяжело вздохнул, опустился на стул. И уронил голову на руки.

– Беда-то какая! Вот уж жуткая ебаная ошибка!

Джейн посмотрела на него, потрясенная тем, что он употребил слово на букву "е", а вовсе не сожалением, прозвучавшим в его голосе.

– Ума не приложу, что теперь делать, – проговорил он.

– А чего ты хочешь, папа?

Отец вскинул голову и посмотрел глазами, полными боли.

– Не могу решить.

– Отлично. Мама очень обрадуется, услышав такое.

– Я ее не узнаю! Она словно инопланетянка со вздыбленными сиськами. И эти парни наверняка смотрят ей под платье. – Вдруг он вскочил. – Точно. Я все-таки добьюсь своего.