Тесс Герритсен - Клуб Мефисто

Мужчины обеспокоенно взглянули на нее.

– Простите, что выплеснул на вас такие вести вот так, сразу, – извинился Сансоне.

– Расскажите мне все в подробностях, – прямо попросила Лили. – Что стало известно полиции?

Сансоне, похоже, смутили ее хладнокровие и прямота.

– Подробности там очень неприятные.

– Вряд ли могло быть иначе. – Лили села на кровать. – Мне просто нужно знать, – тихо проговорила она. – Мне нужно знать, как они погибли.

– Позвольте сперва кое о чем вас спросить, – обратился к ней немец, господин Баум. И подошел поближе. Теперь они, мужчины возвышаясь над нею, смотрели Лили прямо в лицо. – Вам известно что означает перевернутый крест?

Несколько мгновений Лили не дышала. А потом наконец произнесла:

– Перевернутый крест... это символ, оскверняющий христианскую веру. Некоторые считают его сатанинским знаком.

Она заметила, как Баум и Сансоне удивленно переглянулись.

– А этот символ? – Баум полез к себе в карман, достал ручку, клочок бумаги. И, наскоро что-то нарисовав, показал ей. – Иногда его называют всевидящим оком. Знаете, что это означает?

– Это Уджат, – сказала она. – Глаз Люцифера.

Баум и Сансоне снова переглянулись.

– Ну а если бы я нарисовал козлиную голову с рогами? – допытывался Баум. – Она бы сказала вам что-нибудь?

Лили встретила его мягкий взгляд.

– Наверно, вы имеете в виду знак Бафомета. Или Азазеля.

– Вы знакомы со всеми этими символами.

– Да.

– Откуда? Вы сатанистка, мисс Соул?

Лили чуть не рассмеялась.

– Навряд ли. Просто так получилось, что я их знаю. Мне было интересно.

– А ваш двоюродный брат Доминик – сатанист?

Лили застыла на месте – ее руки буквально примерзли к коленям.

– Мисс Соул?

– Спросите лучше его самого, – прошептала она.

– Мы бы с радостью, – сказал Сансоне. – Где его можно найти?

Она взглянула на свои руки, крепко сцепленные на коленях.

– Не знаю.

Сансоне вздохнул.

– Мы потратили много сил, чтобы найти вас. У нас ушло на это целых десять дней.

"Всего десять дней? Боже, какая же я беспечная!"

– Если вы скажете, где Доминик, вы избавите нас от многих затруднений.

– Говорю же, не знаю.

– Почему вы его выгораживаете? – настаивал на своем Сансоне.

При этих словах она упрямо вскинула подбородок.

– Да с какой стати мне, черт возьми, его выгораживать?

– Он ваш единственный близкий родственник. И вы не знаете, где он?

– Я не виделась с ним целых двенадцать лет, – бросила она в ответ.

Сансоне сощурился.

– Вы помните с точностью до года?

Лили сглотнула. "Это я зря. Нужно быть осторожней".

– То, что случилось с Лори-Энн и Сарой, – дело рук Доминика, Лили.

– Откуда вы знаете?

– Хотите узнать, что он сделал с Сарой? Сколько часов она кричала, пока он вырезал у нее на теле кресты? Знаете, что он нарисовал на стене в спальне Лори-Энн? В той самой, где расчленил ее? Перевернутые кресты. Те же знаки он вырезал и на стене хлева, когда ему было пятнадцать. Когда он жил у вас летом в Пьюрити. – Сансоне подошел к ней почти вплотную, угрожающе близко. – Может, от него вы и бегаете? От собственного двоюродного брата, Доминика?

Лили ничего не ответила.

– Вы же явно бежите от чего-то. И с тех пор, как покинули Париж, нигде дольше чем на полгода не задерживались. А в Пьюрити вас не было уже Бог весть сколько лет. Так что же произошло тем летом, Лили, когда вы потеряли всех своих родных?

Лили обхватила себя руками, сжавшись в плотный комок. Ее вдруг затрясло, и это в тот самым момент, когда ей как никогда надо было бы собраться в кулак.

– Сначала тонет ваш брат Тедди. Затем с лестницы падает мать. Потом отец пускает себе пулю в лоб. И все – в течение нескольких недель. Не многовато ли напастей на голову шестнадцатилетней девочки?

Она обхватила себя еще крепче, испугавшись, что в противном случае рассыплется на кусочки от дрожи.

– Неужели это просто невезение, Лили?

– А что же еще? – пролепетала она.

– Или, может, тем летом произошло еще что-то? Между вами и Домиником?

Она вскинула голову.

– На что это вы намекаете?

– Вы отказываетесь помочь нам найти его. Из чего я и заключаю – вы его попросту выгораживаете.

– Вы что... думаете, между нами что-то было? – голос девушки вдруг перешел в истерический крик. – Думаете, я желала смерти родным? Брату было только одиннадцать! – Она осеклась. И шепотом повторила: – Только одиннадцать...

– Может, вы просто не отдавали себе отчет, насколько все это опасно, – предположил Сансоне. – Может, участвовали в его ритуалах по недомыслию, полагая, что они безобидные. Как многие дети – из любопытства, сами знаете. Чтобы показать – они-де особенные, не такие, как все. Или чтобы поразить родителей. А ваших родителей это поразило?