Франк Шетцинг - Стая

Росковиц увеличил скорость и сделал поворот. Лодка легла набок. Это заворожило Эневека. Ему уже приходилось управлять обыкновенным батискафом, но «Дипфлайт» действительно вёл себя как спортивный самолёт. И был так же стремителен. Автомобиль при двадцати километрах в час покажется ползущим, но под водой это очень большая скорость. Он зачарованно смотрел, как они промчались под брюхом «Независимости» и выскочили к поверхности моря. Росковиц повернул назад и заплыл под корму. Над ними пронеслось могучее перо руля.

— Здорово? — спросил Росковиц.

— Да уж, — не очень уверенно ответил Эневек. Он всё время ждал, что перед ними появится чёрно-белая морда косатки, но к ним подплыли, резвясь, два дельфина и заглянули в купола кабинок. На их головах были закреплены камеры.

— Улыбнитесь, Леон! — засмеялся Росковиц. — Вас снимают.

Зажглась лампочка, показывая Эневеку, что управление переходит в его руки.

— Ваш черёд, — сказал Росковиц. — Если кто захочет нас сожрать, получит на завтрак торпеду. Но это сделаю я, понятно? Вы только рулите.

Эневек вцепился в джойстик и двинул его от себя. Нос аппарата наклонился, и они пошли в глубину. Эневек напряжённо всматривался в темноту. Немного потянул джойстик на себя, и «Дипфлайт» выровнялся. Потом попробовал повернуть, быстро осваиваясь с управлением.

На некотором отдалении он заметил второй «Дипфлайт» и вошёл во вкус. Теперь он мог бы летать часами.

— Полегче, Леон. Притормозите. Я покажу вам, как управляться с манипулятором.

Через пять минут Росковиц взял управление на себя, и лодка вернулась в шлюз. Минуты между закрытыми переборками опять протекали мучительно медленно, потом они вынырнули на поверхность бассейна, и Эневек вздохнул с облегчением.

Они спрыгнули на пирс и столкнулись с Флойдом Андерсоном.

— Ну как? — спросил он без особого интереса.

— Было приятно.

— К сожалению, я должен прервать ваше удовольствие. — Старший офицер смотрел, как выныривает второй аппарат. — Мы получили сигнал.

— Что? — К ним подошла Кроув. — Сигнал? Какого рода?

— Думаю, это вы нам скажете, — Андерсон равнодушно смотрел мимо неё. — Но очень громкий. И где-то совсем рядом.

Combat Information Center

— Это сигнал в низкочастотной области, — взволнованно сказал Шанкар. — Типа Scratch.

Они с Кроув сразу бросились в CIC. Между тем, пришло подтверждение и с наземной станции. Из расчётов следовало, что источник сигнала действительно находился вблизи «Независимости».

Вошла Ли.

— Его можно понять?

— Пока нет, — Кроув помотала головой. — Компьютер разложит сигнал и исследует его.

— То есть, до будущего года?

— Это камешек в мой огород? — буркнул Шанкар.

— Ваши люди бьются над расшифровкой с начала девяностых годов.

— Я должен оправдываться?

— Дети, не ссорьтесь, — Кроув выудила из пачки сигарету и спокойно закурила. — Если Ирр расшифровали наше послание, их ответ будет в том же ключе. Если они заинтересованы в диалоге.

— Тогда почему они отвечают ультразвуком, а не на нашей частоте?

— Если русский заговорит с вами на плохом английском, почему вы не отвечаете ему по-русски?

Ли пожала плечами:

— Хорошо. И что будет дальше?

— В первую очередь мы дадим им знать, что получили их ответ. Используют ли они наш код, мы узнаем очень скоро. Они постараются облегчить нам расшифровку. Хватит ли у нас ума понять их ответ, это другой вопрос.

Joint Intelligence Center

Уивер задумала невозможное. Все представления о возникновении разумной жизни она пыталась игнорировать — и вместе с тем подтвердить.

Кроув растолковала ей, что все гипотезы о внеземной цивилизации упирались в одни и те же вопросы. Например, каким большим или каким маленьким может быть разумное существо вообще? В кругах SETI, где рассчитывали на возможность межзвёздного контакта, рассуждали главным образом о существах, которые устремляют свой взор к небу, знают о существовании других миров и решаются пойти на контакт. Такие существа живут, вероятнее всего, на суше, что ставит известные пределы их размерам.

Астрономы и экзобиологи пришли к выводу: только планета массой от 85 до 133 процентов массы Земли способна развить на своей поверхности температуру, при которой в ходе эволюции на протяжении от одного до двух миллиардов лет может развиться разумная жизнь. Из размеров этой фиктивной планеты вытекает сила тяготения на её поверхности, которая, опять же, даёт указания на строение тела живущих на ней видов. Теоретически живое существо на землеподобной планете может расти безгранично. Практически рост заканчивается там, где ему становится тяжело таскать собственный вес. Разумеется, у динозавров были непропорционально большие кости, но мозг при этом был очень маленький — весь организм был рассчитан на то, чтобы передвигаться по местности и кормиться. А подвижные, разумные существа не могли быть больше десяти метров.