Франк Шетцинг - Стая

— Леон не любит, когда его спрашивают о самочувствии, — язвительно заметила Делавэр.

Эневек прорычал что-то неразборчивое. Конечно же, она была права. Его настроение падало, как барометр в шторм. Пальм откашлялся.

— Мы много разговаривали с Рэем Фенвиком и Сью Оливейра, — сказал он. — После вскрытия J-19 мы постоянно поддерживаем контакт. Но не только поэтому. В день вашего крушения к берегу снова прибило мёртвого кита. Серый кит, я его не знал. Он нигде не зарегистрирован. Фенвику некогда было приехать, и я разделывал его сам с несколькими помощниками, чтобы послать в Нанаймо обычные пробы на анализ. Грязная работа, скажу я тебе. Я то и дело поскальзывался внутри его грудной клетки, кровь и слизь затекали мне в ботинки, сверху капало, мы походили на зомби во время трапезы. Это что касается романтической стороны мероприятия. Разумеется, мы взяли и части мозга.

Эневек ещё больше опечалился от известия о гибели ещё одного кита. Он не мог ненавидеть животных за их злодеяния. Они оставались для него тем, чем были всегда, — чудесными созданиями природы, которых надо охранять и защищать.

— Отчего он умер? — спросил он. Пальм развёл руками.

— Я бы сказал, от инфекции. То же самое Фенвик диагностировал у Чингиза. Странно только, что у обоих животных мы нашли нечто совершенно постороннее. — Он покрутил пальцем у виска. — Фенвик тоже обнаружил в мозгу Чингиза некий коагулят. Сгустки, распределённые между мозгом и черепной коробкой.

Эневек прислушался.

— Сгустки крови? У обоих животных?

— Это не кровь, хотя поначалу мы так и думали. Поскольку Фенвик и Оливейра приверженцы теории, согласно которой в аномалиях виноваты шумы. Они не хотят об этом говорить, пока нет дополнительных улик, но Фенвик временами просто зубами вцепляется в мысль, что это последствия тех сонарных испытаний…

— Surtass LFA?

— Да.

— Забудь об этом. Они совершенно ни при чём.

— А можно узнать, о чём вы говорите? — вклинилась Делавэр.

— Американское правительство несколько лет назад преподнесло своему военно-морскому флоту подарок, — объяснил Пальм. — Оно разрешило им использование низкочастотного сонара для определения местонахождения подводных лодок. Этот сонар называется Surtass LFA, и он был обстоятельно испытан.

— Да вы что? — ужаснулась Делавэр. — Я была уверена, что военно-морской флот связан соглашением о защите морских млекопитающих.

— Мало ли кто какими соглашениями связан, — сказал Эневек с усмешкой. — Мало ли существует лазеек и обходных путей. Соединённые Штаты не в силах противостоять соблазну контролировать 80 процентов Мирового океана, а сонар даёт им такую возможность. И американский президент мигом отвязал ВМФ от всякого соглашения, поскольку новая система уже влетела в триста миллионов долларов, а ответственные люди клялись, что она не причинит китам никакого вреда.

— Но сонар вреден для китов, это знает любой дурак.

— К сожалению, доказательств недостаточно, — сказал Пальм. — Прошлое показывает, что киты и дельфины чрезвычайно чувствительно реагируют на сонар, однако какое влияние он оказывает на добычу пропитания, на размножение и передвижение, однозначно сказать нельзя.

— Смешно, — фыркнул Эневек. — Начиная от ста восьмидесяти децибел у кита рвутся барабанные перепонки. А каждый отдельный подводный передатчик новой системы создаёт шум в двести пятнадцать децибел. Общая сила сигналов даже превышает этот уровень.

Делавэр переводила взгляд с одного на другого.

— И… что происходит с животными?

— То, что и навело Фенвика и Оливейра на теорию шума, — сказал Пальм. — Уже несколько лет испытания сонара в разных частях света заставляют китов и дельфинов выбрасываться на берег. Многие киты погибают. Все обнаруживали сильные кровоизлияния в мозгу и в косточках внутреннего уха — повреждения, типичные для воздействия сильных шумов. В каждом отдельном случае природозащитники готовы доказать, что в районе смертельных исходов состоялись учения НАТО, но попробуй затей ссору с ВМФ США.

— Они опровергают это?

— Да, и много лет подряд. Однако они вынуждены признать, что хотя бы в отдельных случаях ответственность несут они. Дело в том, что мы всё ещё слишком мало знаем. Мы видим только повреждения у мёртвых китов, и каждый выстраивает свои теории. Фенвик, например, верит, что подводные шумы могут привести к коллективному безумию.

— Глупости, — прорычал Эневек. — Шум лишает животных ориентации. Они выбрасываются на берег, но не нападают на корабли.