Джеймс Роллинс - Пещера

— Эй! — встрепенулся Виллануэва. Его глаза округлились. — Поосторожнее с этим!

— Что это?

— Пластиковая взрывчатка. Дай посмотреть!

— Взрывчатка? — словно не веря своим ушам, переспросила Линда, протягивая военному завернутый в целлофан брикет, похожий на брусок пластилина.

Виллануэва повертел брикет в руках.

— Тут какая-то надпись. «Сделано в Германии»…

— Но зачем?.. — Линда посмотрела на спящего египтянина. — Впрочем, он же геолог. Может, думал, что возникнет необходимость взрывать какую-нибудь горную породу?

— Нет, — покачал головой «морской котик», — нас очень подробно проинструктировали, и я бы знал, если бы у кого-нибудь из команды был пластид. Он наверняка протащил его контрабандой. Передай мне его рюкзак.

Задержав дыхание, Линда передала военному рюкзак египтянина. В голове ее роились десятки разрозненных мыслей. Только теперь она вспомнила, как напрягался египтянин каждый раз, когда кто-нибудь прикасался к его поклаже. Но она помнила и другое: то, с какой силой он тянул ее за собой на крутых подъемах, помнила слова ободрения, которые шептал он ей в трудные минуты.

Виллануэва закрыл рюкзак.

— Тут двенадцать пачек, — сказал он. — Хватит, чтобы обрушить на наши головы весь вулкан. — Он потянулся к пистолету Линды, но сморщился от боли. — Дай пистолет.

Первым ее порывом было подчиниться. Женщина уже взяла пистолет, но в последний момент засомневалась, правильно ли поступает.

Халид всхрапнул и проснулся. Сдернул с лица полотенце, сел.

— Что вы тут… — Его взгляд метнулся от Виллануэвы, на коленях которого лежал его рюкзак, к Линде, державшей пистолет. — Какого черта ты взял мой рюкзак?

Эти слова были адресованы военному, но прозвучавшая в них злость опалила и Линду.

— Мы искали сигареты… — запинаясь, начала она, но Виллануэва оборвал ее.

— В какую игру ты играешь, Халид? — жестко спросил он. — Кто тебя послал? И зачем?

— Я не понимаю, о чем ты толкуешь! Верни мой рюкзак!

— Черта с два! — рыкнул «морской котик».

Линда встала и попятилась от спорящих мужчин. Пистолет дрожал в ее ставшей влажной ладони. Она не сводила взгляда с Халида. Это был тот самый мужчина, который давал ей напиться из своей фляжки, который освободил ее, когда она застряла в тесной трещине.

Ее движение привлекло внимание Халида. Он ткнул большим пальцем в сторону Виллануэвы и спросил:

— Он что, бредит? Может, это — результат отравления спорами? Почему он так себя ведет? — Египтянин махнул рукой, призывая женщину отойти подальше от «морского котика». — Не приближайся к нему, он может быть опасен!

Линда, как во сне, медленно двинулась по направлению к Халиду.

— С ним все в порядке. Просто он не понимает, зачем тебе взрывчатка.

— Не подходи к нему! — предупредил ее Виллануэва. Он попытался встать, но не смог из-за слабости. — Не верь ему! Отдай мне пистолет!

— Не отдавай! — крикнул Халид. — Он меня убьет!

Линда посмотрела на «морского котика». Губы Виллануэвы сжались в узкую жесткую линию.

— Какую участь ты приготовил для нас, запасшись таким количеством взрывчатки? — спросил он, исподлобья глядя на египтянина.

Халид понурился.

— Линда, позволь мне объяснить. Он все переворачивает с ног на голову. Я не какой-нибудь арабский террорист. Он находится под властью предрассудков.

— Халид…

Женщина сделала еще один шаг по направлению к нему. Теперь их разделяли всего лишь несколько футов.

— Осторожно!

Предупреждение Виллануэвы запоздало, а египтянин действовал быстро. Прежде чем Линда успела что-либо предпринять, он бросился вперед, крепко схватил ее и вырвал оружие из ее слабой руки.

— Извини, — прошептал он ей на ухо, — я не хотел, чтобы все получилось так.

Завладев пистолетом, Халид отпустил ее, и она, спотыкаясь, отошла на несколько шагов. Ее глаза застилали слезы.

Халид направил пистолет на Виллануэву. Тот с усмешкой смотрел на него.

— Ну и что, Халид? Как ты теперь намерен выбраться отсюда?

— Для начала избавлюсь от балласта, — ответил египтянин и дважды нажал на курок.

Голова Виллануэвы отлетела назад, во лбу появилось два маленьких отверстия, и его тело повалилось набок.

Линда закричала. Закрыв лицо руками, она упала на колени, всхлипывая и ожидая новых выстрелов, предназначенных уже ей. Однако вместо ударов пуль она почувствовала прикосновение руки к своему плечу. Не было произнесено ни одного слова. Линда дернула плечом, чтобы избавиться от этого прикосновения, и продолжала содрогаться всем телом. Через несколько секунд отдельные всхлипы переросли в истерические рыдания, а отплакавшись, она подняла залитое слезами лицо.