Нельсон Демилль - Собор

– Хотел бы я знать… заминирована ли эта дверь… да и вообще все другие двери в этом чертовом соборе? – Теперь Беллини говорил с явной опаской. – Помнишь, как в армии. Если в наушниках писк – значит, мины. А если молчок – значит, на испуг берут, а мин нет. – Он покачал головой. – Вот прозвучит первый выстрел – тогда и начнется настоящее дело, а сейчас все это дерьмовая дребедень… Флинн выводит меня из себя… Он понимает… Уверен, он еще больший псих, чем я…

– А может, Шрёдер сказал ему, какой ты на самом деле чокнутый, и он, должно быть, сам паникует? – успокоил его Бурк.

– Не иначе… – кивнул Беллини и рассмеялся, но затем выражение его лица опять стало суровым. – Мне уже невтерпеж убить кого-нибудь… Прямо так и свербит внутри, как когда хочешь курить, сам знаешь.

Бурк посмотрел на циферблат часов:

– Во всяком случае, дополнительного времени у нас не будет. Ровно в шесть ноль три игре конец.

Беллини тоже взглянул на часы и заметил:

– Да… дополнительного времени нет… Это напоминает игру на стадионе, когда за пару минут до конца раздается предупреждающий сигнал, вскоре звучит гонг, трибуны рушатся, представление окончено.

Он опять нервно рассмеялся. Бурк настороженно глянул на него.

Между тем спецназовец взобрался на самый верх шахты. Привязав к поперечной балке нейлоновую лестницу, он сбросил ее конец вниз. Беллини поймал ее, прежде чем она ударилась о металлическую крышу лифта. Связист протянул ему портативный полевой телефон, и Беллини прикрепил его к плечу бронекуртки.

– Ну что, Бурк… полезли. Осторожнее на лестнице… не забывай, что с нее легко сверзиться.

Он начал подниматься первым, за ним Бурк, а следом, друг за другом, десять спецназовцев.

У дубовой двери архиепископской ризницы Беллини остановился и приложил ухо к деревянной поверхности. За дверью он услышал шаги, и оттуда потянуло холодом. Вдруг по двери пробежал луч света и снова исчез. Беллини подождал несколько секунд, направив винтовку прямо на дверь, сердце бешено колотилось у него в груди. Шаги стали удаляться и вскоре совсем затихли. Звякнул телефон, и Беллини тихо ответил:

– Да, слушаю.

В рации раздался голос телефониста:

– Наши люди снаружи передают, что электричество внутри отключено, ни одна лампа не горит, но… работает какое-то освещение, вроде свечи горят. А может, осветительные ракеты.

Беллини грубо выругался. Скорее, это фосфор. Скоты! Хорошенькое дело для начала этой гребаной операции… И он опять пополз вверх по раскачивающейся лестнице.

Наверху шахты, на перекрестной балке, сидел офицер, проложивший сюда путь; увидев приближение других, он направил свой фонарик еще выше, и Беллини увидел небольшое отверстие, где в нескольких футах от покатого потолка чердака трифория заканчивалась стена шахты.

– Ну что же, рискнем, черт побери! – пробормотал Беллини себе под нос и, встав на балку, закрепленную на высоте восьмиэтажного дома, потянулся к отверстию и схватился за верхний край деревянной стены. Подтянувшись, он засунул голову и свои широкие плечи в эту дыру, не выпуская из рук пистолета с глушителем. На мгновение он сощурился, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте и ожидая получить пулю между глаз. Подождав пару-другую секунд и удостоверившись, что ничего не случилось, он повернулся на свет и одновременно взвел курок. Никакого движения опять не последовало. Тогда Беллини подтянулся, нырнул через стену вниз головой и, прикрыв голову руками, аккуратно приземлился.

В отверстии показались голова и плечи Бурка, и Беллини помог ему перебраться внутрь. За ним один за другим спрыгнули в небольшую комнатку на чердаке, расположенную над трифорием, остальные спецназовцы.

Беллини переполз через балки и, достигнув низкой деревянной стены, стал продвигаться вдоль нее, пока не нащупал небольшую дверь, про которую рассказывал Стиллвей. За дверью находился юго-восточный трифорий, а в нем, как полагал Беллини, должны обязательно сидеть боевики. Он припал к двери и прислушался, но не услышал ни монотонных шагов, ни каких-либо других признаков жизни, а лишь где-то вдалеке, в соборе, волынка выводила мелодию «Потрясающая Грейс».

– Вот уж дурье так дурье! – тихо пробормотал Беллини. Он осторожно оторвался от стены и повел свою группу вниз, в узкое пространство, где покатая крыша смыкалась с внешней каменной стеной. Взяв в руки полевой телефон, он тихо приказал связисту:

– Передай всем отрядам: первый взвод на месте. Ни с кем не столкнулись.