Уоррен Мерфи - Верховная жрица

Римо принялся таскать сундуки, и оба пилота разом закричали, чтобы он пошевеливался.

– Заткнитесь, – тихо буркнул Уильямс, укладывая сундуки Чиуна в открытое багажное отделение. – А то я вам хвосты прищемлю.

Последний сундук – с бунджи-ламой – он отнес прямо в кабину к пилотам.

В салоне была тьма кромешная. Все вокруг, включая и окна, было завешено пестроцветными монгольскими коврами, даже на полу вместо кресел только груды ковров. Лишь кое-где стояли низкие табуреты и сундуки.

Римо уже приходилось бывать в войлочных монгольских юртах. Убранство салона напоминало ему эти кочевые жилища: только юрты обычно круглые и просторные, в самом центре стоит очаг, и от него к открытому отверстию в крыше ведет труба.

Здесь очага не было, никакой дыры в потолке не зияло, но впечатление было такое, что он находится в очень длинном гере.

– Поставь сундук с бунджи-ламой на почетное место! – крикнул Кула, кивнув на великолепный восточный ковер.

– И закрой за собой дверь, – вмешался пилот.

Выполнив все, что ему велели, Римо расположился на полу.

– Приятно сознавать, что все это богатство не испортило тебя, Кула, – польстил он монголу.

Кула просиял:

– Тебе понравился мой воздушный корабль? Здесь есть все современные удобства: микроволновая печь, комната с колодцем.

– А где же стюардессы?

Кула непонимающе уставился на Римо.

– Он имеет в виду рабынь, – пояснил Чиун.

Кула нахмурился:

– Мы не разрешаем монгольским женщинам летать. Не то у них будут рождаться двухголовые уродцы. Летать разрешается только воинам.

– А американские женщины летают? – полюбопытствовал Лобсанг Дром.

– Постоянно, – ответил Римо.

– А как же поступают с детьми, которые рождаются с двумя головами?

– Мать выбирает, какая голова ей больше нравится, и отпиливает лишнюю, – выпалил Уильямс.

– Американки очень умные, – сказал Кула.

– Может, американская женщина с огненными волосами и в самом деле бунджи-лама? – пробормотал Лобсанг Дром как раз в тот момент, когда заработали реактивные двигатели и увешанный коврами фюзеляж затрясся.

Через минуту-другую они оказались в воздухе.

Лобсанг Дром закрыл глаза и стал медленно и тягуче повторять священный звук «Ом».

В руке он крутил что-то похожее на коробку из-под кошачьей еды на палке. Усыпанный бирюзовыми камнями деревянный ящик все вертелся и вертелся, издавая легкое поскрипывание.

– И как долго это будет продолжаться? – поинтересовался Римо.

– Молитвенное колесо, – пояснил Кула. – Туда кладут листок бумаги с записанной на нем молитвой. С каждым оборотом колеса молитва обретает все большую силу.

– Но нам предстоит долгий полет, – простонал Римо.

Кула растерянно моргнул.

– Сколько переходов до этой земли, которая называется Калифорния?

– Переходов?

– Меньше пяти часов, – объявил Чиун.

– Если ехать на коне?

– Самолетом.

Лобсанг Дром мгновенно широко открыл глаза. Они с Кулой обменялись удивленными взглядами.

– Такое большое расстояние?

– Это огромная страна, – кивнул Чиун. – Хотя и с отсталой культурой.

Кула, нахмурившись, откинул ковер и расплющил свой и без того плоский нос о стекло иллюминатора.

– Но я не вижу стад яков!

– У них нет яков, – ответил Чиун.

– Ни одного?

– Ну, может, несколько полуголодных буйволов.

– Оккупационная армия не сможет здесь раздобыть себе достаточно пропитания, – вставил Римо.

Лицо Кулы потемнело.

– Тогда мы приведем с собой яков. Как наш мирный дар. Чтобы усыпить бдительность белых людей. Пусть думают, что мы несем с собой мир.

– Я вижу, вы не скрываете своих захватнических планов, – покосился на монгола Римо. – Вы намереваетесь доскакать на конях от внешней Монголии до самого Лос-Анджелеса и там объявить о переходе власти в ваши руки?

Кула отпрянул от окна.

– Конечно же, нет!

– А как вы думаете провернуть это дело?

– Очень просто. Япония закупила в Америке и других так называемых цивилизованных странах много земель и предприятий.

– Верно.

– Когда они скупят почти весь мир, мы захватим Японию. Остальные так испугаются, что не посмеют даже оказать сопротивление.

– Похоже, у вас разработан долгосрочный проект.

– Рим не за один день был захвачен, – беззаботно произнес Кула.

– Ты хочешь сказать, что Рим не за один день был построен, – поправил Римо.

– А что, думаешь, за один день можно захватить империю?

– Должен тебя предупредить, что американский народ окажет сопротивление.