Виктор Пронин - Ворошиловский стрелок

Грохот в большой комнате отвлек полковника, и он поспешил выйти из своего кабинетика. То, что он увидел, не столько удивило его, сколько опечалило — Вадим, сосредоточенно пыхтя, двигал часть стенки, чтобы загородить окно, выходящее на балкон. Он не видел отца и продолжал в одиночку толкать громоздкий шкаф.

Не сказав сыну ни слова, полковник вернулся в свою комнату и сел к столу.

На следующее утро, едва придя на службу, полковник Пашутин вызвал подчиненного и поручил ему навести несколько справок. И уже к обеду он знал, что на сберегательной книжке Афонина Ивана Федоровича нет ничего, кроме тех денег, которые еще несколько лет назад можно было назвать деньгами — около семи тысяч рублей. По нынешним временам это стоимость бутылки водки, а раньше на них можно было купить новую машину.

Не оказалось денег и на счету у его детей, родителей Кати. Зарплата самой Кати и пенсия старика не позволяли им купить ничего, кроме пищи. Но одна справка насторожила Пашутина, принесла глубокое удовлетворение — из нотариальной конторы сообщили, что две недели назад старик оформил продажу дачи. Полковник прекрасно знал, что дач сейчас никто не продает, поскольку деньги ничего не стоят, а если уж кто решается на такой отчаянный шаг, то под давлением жестоких обстоятельств. Сумма в нотариальных документах была указана небольшая, но знал Пашутин и то, что истинную цену обычно не указывают, чтобы уменьшить налоги.

— Так, Иван Федорович, — проговорил он вслух. — Вот мы и начинаем знакомиться по-настоящему… Вряд ли ты стрелял лично, но оплатить подобные услуги не составляет никакого труда… Немного настойчивости, и можно найти хорошего исполнителя… Он приедет со своим инструментом и сделает все, что требуется.

Полковник Пашутин проработал в милиции всю жизнь и хорошо представлял, на что он имеет право, чего он не может делать ни при каких обстоятельствах, знал, на какие нарушения может пойти с небольшим риском, на каких сгорит быстро и навсегда. У него были большие возможности при условии, что пользоваться ими нечасто, осторожно, помня о бдительности и необходимости быть благодарным.

Дождавшись конца рабочего дня, он спустился на этаж ниже, зашел в кабинет, который был явно просторнее его собственного, да и обставлен с некоторой сдержанной роскошью — шторы, ковровая дорожка, напольные часы в углу с почти незаметным колебанием медного надраенного маятника. Полковник сел у приставного столика и почтительно дождался, пока хозяин кабинета закончит телефонный разговор.

— Слушаю тебя, Коля, — сказал тот, положив наконец трубку. — Говори.

— Нужны двое ребят… На полчаса.

— Что-то рисковое?

— Ничуть.

— И действительно на полчаса? — усмехнулся худой, лысый, с какой-то быстрой, неуловимой улыбкой хозяин кабинета. — И действительно двое? И действительно тебе?

— Да, — одним словом ответил на все вопросы Пашутин.

— Когда?

— Сейчас.

— Понятно… Конечно же, нужны ребята грамотные, четкие, молчаливые?

— Разумеется.

— Они дороже, — предупредил собеседник.

— Я знаю.

— Хорошо. Через полчаса зайдут к тебе в кабинет. Час будут в твоем распоряжении. Годится?

— Вполне.

— Желаю успеха, — улыбнулся генерал и протянул сухую сильную ладонь.

Пашутин поднялся с некоторой суетливой поспешностью и этим обнаружил свою зависимость. Впрочем, вполне возможно, он сделал это сознательно.

Ровно через полчаса раздался стук в дверь, и в кабинет вошли двое ребят в гражданской одежде. Короткие волосы, широкие плечи, серые костюмы, невозмутимые лица выдавали профессионалов.

— Присаживайтесь, — сказал Пашутин, показав на стулья вдоль стены. — Предстоит небольшая работа. Сегодня, сейчас… Необходимо провести обыск в квартире. Квартира небольшая, стандартная, двухкомнатная.

— Хозяева будут возражать? — спросил один из парней.

— Вряд ли. Хозяин — старик. Ему за шестьдесят. И девочка двадцати неполных лет.

— Что ищем? Наркотики, оружие, документы?

— Если все это найдете, возражать не буду. Но меня интересует оружие. Патроны… Гильзы… Это может быть винтовка с хорошим прицельным боем. И вообще — все, что вам покажется странным. Я буду там же, с вами. В любой момент можем обсудить, посоветоваться.

— Вы знакомы с этим пенсионером?

— Да, он знает меня.

— Ждет обыска?

— Конечно, нет.

— Пенсионеры бывают очень нервные…

— Не тот случай.

— Мы готовы, — ребята поднялись.