Джеймс Роллинс - Чёрный орден

Мглистую завесу дождя пробили горящие фары «мерседеса», одолевающего последний подъем.

Белый автомобиль миновал автостоянку, не снижая скорости; точки красных габаритных фонарей растворились в пелене дождя. «Мерседес» направлялся к маленькой деревушке Вевельсбург, прилепившейся сбоку к махине замка.

Грей подождал минут пять, обошел автобус и помахал рукой Монку, дав знать, что все в порядке. Тот заглушил двигатель. Убедившись, что «мерседес» не возвращается, Грей снова махнул спутникам, чтобы те выходили из машины.

— Паранойя? — направляясь к арке, спросила Фиона.

— Какая уж тут паранойя, если за нами следят? — отозвался Монк и повернулся к Грею. — Они действительно на нас охотятся?

Грей не верил в совпадения. И все-таки он не мог бросить задание только потому, что заметил слежку.

— Не отпускай от себя Фиону и Райана. Поговорим с директором, получим копию письма Гуго к дочери и уберемся отсюда ко всем чертям.

Монк оглядел махину замка и осадную башню. Дождь хлестал серые камни и лился из позеленевших водостоков. Лишь несколько окон на нижних этажах были освещены, остальная часть замка погрузилась во тьму.

— Предупреждаю заранее: если увижу хоть одну черную летучую мышь, — пробормотал Монк, — я сразу смываюсь.

13 часов 31 минута

Гималаи

Лиза наблюдала за тем, как меч, словно в замедленной съемке, летит к ее груди. Всего два испуганных удара сердца — и катана коснулась тела девушки. Вот так Лизе суждено умереть.

Внезапно тишину взорвал звон стекла, а потом, будто издалека, щелкнул выстрел. Из горла женщины-призрака плеснул фонтан крови, голова резко откинулась назад.

Однако даже сама смерть не остановила движение руки прирожденной убийцы.

Меч вошел в грудь Лизы, рассек кожу и уперся в грудную кость. Ослабевшие пальцы убийцы разжались, и она выпустила рукоять катаны.

Произведение искусства из японской стали совершило в воздухе пируэт и упало на пол, не причинив большого вреда. Следом с глухим стуком упало тело убийцы.

Снова раздался звон стекла. Откуда-то издалека донеслись слова:

— Лиза, что с тобой?

Она перевела взгляд на окно библиотеки. Замерзшее, занесенное снегом стекло треснуло и посыпалось на пол под ударами приклада винтовки. В отверстии, обрамленном острыми осколками, возникло лицо Пейнтера.

У него за спиной бушевала снежная буря. С неба спускалось что-то огромное — вертолет. С его днища свисали канаты и спасательные ремни.

Задрожав, Лиза упала на колени.

— Мы сейчас придем, — пообещал Пейнтер.

Через пять минут Пейнтер стоял над трупом женщины-призрака. Вот и второй злоумышленник. Анна, опустившись на колено, осматривала мертвую блондинку. У камина в кресле сидела Лиза. Сняв свитер, девушка распахнула блузку и обнажила кровавую рану на груди. С помощью Гюнтера она смыла кровь и заклеила пластырем отсеченный лоскут кожи длиной около дюйма. Лизе повезло: проволочка бюстгальтера, не позволив стальному лезвию глубоко проникнуть, спасла ей жизнь.

— Ни документов, ни бумаг, — мрачно сообщила, обернувшись к ним, Анна. — Саботажник нужен был нам живым.

— Я целился в плечо, — попытался оправдаться Пейнтер.

Когда он спускался по веревке с вертолета, голова сильно закружилась. Другого пути не было: времени едва хватило, чтобы долететь от противоположного склона горы до библиотеки. Вовремя добраться по коридорам замка они не успели бы, даже если бы бежали со всех ног. Вся надежда была на вертолет. Он взлетел над отрогом горы и спустил Пейнтера на землю.

Анна стреляла плохо, Гюнтер управлял вертолетом, так что миссия по спасению Лизы досталась Пейнтеру.

И он, не обращая внимания на головокружение и на то, что в глазах двоилось, приник к окну. Требовалось действовать как можно быстрее: женщина в белом бросилась на Лизу, вытянув вперед руку с мечом.

Пейнтер не мог не выстрелить.

Несмотря на то что смерть женщины-призрака лишила их возможности узнать, кто стоит за организацией саботажа, Пейнтер ни о чем не жалел. Сердце до сих пор не могло успокоиться, но теперь по другой причине.

Он вдруг запоздало испугался того, что мог попасть в Лизу. Возможно, очень скоро он станет не помощником, а обузой.

«Не заламывай руки, засучи рукава».

— Нашли особые приметы? — спросил Пейнтер.

— Только одну. — Анна повернула руку мертвой женщины тыльной стороной вверх. — Узнаете?

На безупречно белой коже темнела татуировка в форме четырех переплетенных петель.