Кит МакКарти - Пир плоти

— Пройдемте сюда. — С этими словами Шлемм провел Ирену в небольшую комнату в глубине квартиры, где его жена обычно занималась рукоделием.

Дэниел Шлемм ожидал смущенного излияния чувств и жалоб, что эти чувства не находят благодарного отклика, и был порядком удивлен, когда Ирена, полностью владея собой, заявила:

— Я хочу поговорить с вами об Александре.

— Об Александре?

— Не сомневаюсь, вы заметили, в каком он состоянии.

Шлемм вздохнул с облегчением, подумав — тоже, впрочем, безо всякого удовольствия, — что Ирена, по всей видимости, хочет попросить его о какой-нибудь «услуге». Он не любил оказывать услуги, не получая ничего взамен.

— Да, вид у него несколько рассеянный, — согласился Шлемм.

— Это все из-за того жуткого убийства. Он просто места себе не находит!

— Убийства? — повторил декан с нескрываемым изумлением. — Но почему? Это произошло уже несколько недель назад и никак его не коснулось — ну, по крайней мере, прямо. Я помню, полиция допрашивала его, но это было просто…

Он осекся из-за того, что Ирена вдруг посмотрела на него в упор широко раскрытыми глазами и взгляд этих глаз был весьма и весьма многозначителен.

— Господи помилуй! — вырвалось у декана против его воли, но Ирена тут же, картинно воздев руки к небесам, произнесла:

— Александр не убивал ее, Дэниел. Он клянется в этом.

Она сделала пару шагов в его сторону, и Шлемм инстинктивно отступил на два шага, словно они исполняли какую-то английскую разновидность танго. Женщина остановилась, и он взял себя в руки, обдумывая только что услышанное.

— Ну и слава богу, если это так. Тогда в чем же проблема, Ирена?

Ирена Гамильтон-Бейли вдруг замялась, и Шлемм еще раз подивился странностям женской психологии. Казалось бы, уж что может быть хуже убийства?

— Он сказал мне, что у него… была связь с этой девушкой, — выдавила она.

Декан ошеломленно воззрился на жену своего подчиненного. Лишь титаническим усилием воли он поборол в себе искушение рассмеяться. Это ж надо себе представить! Александр Гамильтон-Бейли — этот невзрачный импотент — совокупляется с молоденькой девицей! Картина, представшая мысленному взору декана, носила явно сюрреалистический характер.

Он поспешил изобразить благородное недоверие к известию, столь компрометирующему уважаемого человека:

— У Александра? Связь? С Никки Экснер?

Ирена кивнула:

— Он в ужасе оттого, что это может раскрыться. Такого позора он точно не переживет, Дэниел.

По-видимому, сказанное Иреной было не так уж далеко от истины, но в данный момент эта истина была заслонена от Шлемма рисовавшимися его воображению совершенно непристойными сценами с участием Гамильтона-Бейли, которые декан созерцал не без зависти. Он видел фотографии Никки Экснер и был поражен ее красотой. Ему не хотелось верить в сказанное Иреной, и он решил раз и навсегда расставить все точки над «i»:

— Она была его любовницей?

Ирена молча кивнула. Шлемм был рад, что она не изображала праведный гнев по этому поводу. Подобное лицемерие было бы трудно перенести.

— Она предложила ему… свои услуги, потребовав взамен приз по анатомии.

Удивление декана все возрастало. Интрижка со студенткой уже сама по себе являлась серьезным проступком, но торговля призами за успеваемость была совершенно непростительна. Он не мог не задать себе вопрос, кому из этих двоих принадлежала инициатива столь гнусной сделки.

— Он искренне раскаивается, Дэниел.

Шлемм задумался. Возмущение поведением профессора боролось в нем с желанием отстоять честь школы. Он выждал, пока волнение Ирены не достигнет нужного градуса, прежде чем попытаться закончить разговор.

— Я понимаю, конечно, насколько все это неприятно Александру, — произнес он, тщательно подбирая слова, — но не вижу, что могу для него сделать в этой ситуации.

Ирена нерешительно молчала, но в то же время и ее лицо, и, казалось, все ее роскошное тело приобрели умоляющий вид. Напряжение нарастало.

— Я полагала, что вы обладаете влиянием…

— Но дело закрыто, — прервал он ее. — Преступник, совершивший это, умер.

— До меня дошли слухи, что дело собираются пересматривать. Это правда?

Происки этого чертова Айзенменгера. Шлемм успокаивающе улыбнулся Ирене:

— Этого добивается семейство Экснер. Но я абсолютно убежден, что беспокоиться не о чем. Полиция тоже считает, что они ничего не накопают.

Однако Ирену это не успокоило, да и сам декан, откровенно говоря, побаивался Айзенменгера.