Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

– Ты хочешь сказать, наш незнакомец умеет проходить сквозь двери и исчезать, спускаясь по стенам, будто вампир?

– Нет, это ты говоришь. Я вижу по движению губ. Сходи за кофе.

Мэй ушел и добыл кофе, но некий зловещий образ, материализовавшийся в ванной комнате, когда там находилась полураздетая девушка, неотступно следовал за ним.

– Мне кажется, моя обязанность – предложить Бетти защиту полиции, – сказал он, вернувшись.

– Хм. Я так и думал, что ты это предложишь. Я учу тебя подсказками, видишь. Понаблюдав, как ты общаешься с противоположным полом, можно написать труд по антропологии. И досаднее всего, ты сам этого даже не осознаешь.

Мэй пожелал сменить тему. Он проживал у тетки потому, что пристрастие его отца к противоположному полу разрушило их семью, и всерьез опасался пойти по его пути. Поставив чашки с кофе на стол, он заглянул Брайанту за плечо.

– Что ты нашел?

– Цюрих. Они объявились накануне вечером. Швейцарцы чертовски оперативны, хотя, безусловно, веры им нет.

– Что произошло в Цюрихе?

– Мы отслеживали движение денег, – объяснил Брайант. – На финансирование постановки. Из банка Ллойда в Лондоне, через континент, с выходом на нейтральную территорию.

– И ты обнаружил это отсюда? Потрясающе.

Брайант за минуту изучил телетайпную ленту и выделил несколько адресов.

– Постановку представляет финансовая группа, зарегистрированная в Виктории под названием «Триста интернешнл». – Он развернул еще одну ленту и аккуратно сложил ее. – Послушай-ка. Банк зарегистрирован в Цюрихе, но владеют им греки. Центральноевропейский офис находится в Афинах. Другие компании группы занимаются грузоперевозками, автомобильными запчастями, недвижимостью, всяким прочим – и вот ряд театров. Грузоперевозки и театры – странное сочетание, ты не находишь? Мне нужна вся информация о деятельности группы, но пока удалось нащупать лишь общий контур, а этого мало. Я говорил с одним чинушей из офиса в Виктории, но он был не слишком разговорчив. Что может заставить судоходного магната вкладывать деньги в театр?

Незадолго до смерти в одном из интервью Артура Брайанта расспрашивали о его первом расследовании. Он заявил интервьюеру: «После окончания военных действий в тысяча девятьсот сорок пятом году около пятой части театров было разрушено или находилось в непригодном состоянии вследствие бомбардировок. Остальные были скуплены одним-единственным синдикатом. Старые театральные объединения и их особый образ жизни – жизни, которую мы вели во время войны, почти тут же исчезли». Интервьюер делал вид, что записывает, но его интересовала лишь тема убийств.

– Сколькими компаниями владеют эти люди из «Трехсот»? – спросил Мэй.

– Я не считал. Пытался это сделать, а тут ты появился. Довольно трудно всех отследить.

– Давай помогу. – Мэй придвинул табуретку и начал просматривать текст.

– Хорошо, – согласился Брайант, шаря в верхнем кармане в поисках очков. – Сегодня утром я плоховато вижу. Вчера вечером мы опоздали в «Гомон», и пришлось сидеть прямо перед экраном; меня чуть не ослепило. Сиди и помогай. – Он ухмыльнулся. – Пусть Бидл побегает.

Процесс проверки занял около часа. Через некоторое время Брайанта непонятно почему разозлило то обстоятельство, что Мэй лучше его справляется с новой клавиатурой телетайпа, и он ушел выпрашивать пакетик с чаем у коллег в соседнем помещении.

– Итак, сколько ты обнаружил? – спросил он по возвращении.

– Мне следовало догадаться. – Мэй бросил на него многозначительный взгляд. – Точно триста.

– Они владеют тремястами компаниями? Ты уверен?

– Некоторые из них очень небольшие. Одна числится в Скарборо, это театральное агентство по работе с талантами под названием «Кети-колл-продакшнз». Я только что позвонил им и разговаривал с управляющим. Он был рад поговорить со мной.

– Он что-нибудь тебе рассказал?

– Только то, что Андреас Ренальда, владелец, живет здесь, в Лондоне.

– Ловко. Когда-нибудь слышал о Римском клубе? Некоторые считают, что это англо-американский сговор коммерческих директоров и плановиков. Впервые они тайно собрались в конце двадцатых годов, чтобы сформировать своего рода всемирное правительство. Основу его составила некая организация под названием «Клуб трехсот», заимствовавшая свое название из Библии. Послание к римлянам, глава третья, стих трехсотый. Перед самым началом Первой мировой еврейский министр иностранных дел Германии заявил, что экономическое будущее континента – в руках трехсот людей и все знают друг друга. Их также называли олимпийцами, продолжившими дело иллюминатов и катаров. Это одна из параноидальных теорий, согласно которым небольшая элита руководит финансовыми империями всего мира.