Эндрю Гросс - Голубая зона

Некоторое время они молчали. Сидели и смотрели в потолок.

Наконец Эмили спросила:

– Что важнее, Кейт, – знать, что твоя семья тебя любит, даже если они оказались не теми людьми, за кого ты их принимала? Или видеть их реально и чувствовать, что тебя предали вместе с потрохами?

– Не знаю, – ответила Кейт. Но впервые ощутила, что на самом деле знает. Ее отец. Грег. Она приняла решение. Сжала руку Эмили. – Разве можно любить кого-то, если знаешь, что он не настоящий?

На следующее утро Кейт опустила мелочь в платный телефон у магазина на Хьюлетт-стрит. Больше никаких сотовых. Ничего такого, что оставляло бы следы.

Ночью она много думала о том, что собирается делать дальше. Она понимала, что рискует. Но ощущение теплой Эмили рядом и звуки ее спокойного дыхания унесли последние сомнения.

Это должно прекратиться.

Монеты со звоном скатились в аппарат. Раздался длинный гудок. Глубоко вздохнув, Кейт набрала номер. И стала ждать ответа.

Ее отец. Каветти. Меркадо. Грег… Каждый из них предал ее. И каждый из них был человеком, кому она могла довериться. В последний раз. Ночью все они мелькали у нее в голове.

Услышав голос, она не стала колебаться.

– Ладно, я выполню твою просьбу, – сказала она.

– Рад это слышать, Кейт, – ответил голос. – Ты приняла правильное решение.

Они договорились о встрече. Где-нибудь в людном месте, где безопасно. Где она бы чувствовала себя спокойно.

Это должно прекратиться. Много людей умерло. Она уже больше не может делать вид, что не имеет к этому отношения. Она вспомнила улыбающуюся женщину на фотографии с Меркадо. Жену этого человека. Была бы она жива, если бы Кейт начала действовать раньше?

А мама?

Кейт порылась в сумке, разыскивая еще один четвертак. И нащупала на дне пистолет, который дал ей Каветти.

– Мне нужно кому-то доверять, – сказала она, прикрывая пистолет косметичкой. – Может быть, тебе.

Немного погодя зазвонил телефон Луиса Прадо.

Он находился в Бруклине, в занюханной квартирке, которую снимал. С грузной пятидесятидолларовой шлюхой по имени Розелла, сидящей на нем верхом. Ее тяжелые груди били его по лицу, дешевая металлическая койка скрипела и раскачивалась, ударяясь об обшарпанную стену.

Сотовый зазвонил совсем некстати.

– Не останавливайся, малыш, – заныла Розелла.

Луис начал искать телефон, между делом сбросив на пол фотографию жены и ребенка, оставшихся дома, которая стояла на прикроватном столике.

– Черт…

Номер, высветившийся на телефоне, подтвердил, что это тот звонок, которого он ждал весь день.

– Бизнес, детка, – сказал он, спихивая с себя женщину.

– Хочу, чтобы ты был готов, – сказал звонивший. – Сегодня будет для тебя работа.

– Я готов. – Луис игриво провел ладонью по ягодице Розеллы. – Я весь день стрелять в цель.

– Прекрасно. Я позвоню позже насчет деталей. И, Луис…

– Да?

– Для этого задания потребуется вся твоя преданность, – сказал звонивший. – Выполнишь его хорошо – и сможешь вернуться домой. Навсегда.

Его преданность никогда не вызывала сомнений. Он всегда выполнял их задания. Его жена была дома. Своего сына он видел всего раз.

Луис Прадо не колебался.

– Я готов.

Кейт ждала на пешеходной улице на Бруклин-Хайтс. За ее спиной через реку виднелись небоскребы нижней части Манхэттена. По дорожке пробегали любители бега, молодые пары катили коляски. Из толпы то и дело выворачивали подростки на досках или роликах. Над ней простерся пролет Бруклинского моста с его серыми стальными канатами. Она знала, что здесь обязательно будет много народу. Кейт часто здесь бывала. Бегала вместе с Фергусом. Шаталась по магазинчикам вместе с Грегом. Она огляделась. Недалеко от нее стояли двое полицейских. Она подошла к ним поближе.

Он где-то здесь.

Был превосходный осенний день, и Кейт невольно вспомнила, что она в такой день окончила колледж. Фотография все еще стояла у нее на столе: она в шляпе и мантии в Университете Брауна, а вокруг все улыбаются с гордым видом. Ее голова лежит на плече отца. Никогда небо не было таким голубым.

И он лгал ей, даже тогда.

Кейт уповала на Господа, что она поступает правильно. Ее мозг плохо функционировал из-за недостатка инсулина, даже кровь казалась густой и медлительной. Она знала, что не слишком хорошо соображает. Взглянула на часы: 3.30. Он заставлял ее ждать. Она сунула руку в сумку, убедилась, что пистолет на месте, и еще раз взглянула на полицейских.