Эндрю Гросс - Голубая зона

И самые лучшие новости – Кейт улыбнулась, прислушиваясь к молитве, – Тина вернулась в лабораторию на полный рабочий день. Они снова вместе ходят в кафетерий в перерыв. Кейт пообещала, что не будет впадать в панику при виде незнакомцев.

Весь последний год Кейт старалась примириться со случившимся. Она постоянно носила подвески. Обе. Теперь они значили для нее еще больше, чем раньше. Несколько месяцев назад она получила письмо через отдел по осуществлению программы защиты свидетелей без обратного адреса. Там лежала открытка, вернее, пол-открытки. Она была специально разорвана пополам. Никакого послания. Никакого адреса.

Но слова были не нужны.

На открытке была половинка изображения золотого солнца.

Все нормально. Не обязательно его видеть. Лучше думать о нем, знать, что он жив. «Я должен был сделать выбор», – сказал он. Кейт будет помнить этот выбор до конца своих дней. И когда она думала о нем, она не могла не помнить, что он – ее отец. Бородатый мужчина в кепке, которого она видела всего пару раз. Потому что это было правдой. Он действительно был ее отцом. Он это доказал. От этой правды она больше не могла прятаться.

Кейт хранила и медальон. В ящичке около кровати. Время от времени она доставала его, открывала и смотрела на прелестное лицо. Внимательные зеленые глаза и светло-русые волосы, заплетенные в косы. Еще Кейт поняла, как сильно человек должен был любить ее, чтобы отказаться от нее. И сколько ее кровь унаследовала от матери.

Она вспоминала об этом каждый день. Дважды в день.

Они были связаны. Этого не изменить никогда.

Кейт подняла голову. В конце прохода стоял Грег. Он обещал прийти, как только сможет освободиться. Он подошел, сел рядом и взял ее за руку. Она улыбнулась. Он подмигнул и одними губами произнес:

– Пух…

Служба подходила к концу. Раввин попросил прихожан подняться. Он прочитал поминальную молитву за тех, кто уже ушел. Грег сжал ее руку.

Затем раввин сказал:

– Мы думаем о тех, кто недавно ушел из жизни, и о тех, кого уже давно нет с нами. Или о тех, кому нужны наши молитвы, о родственниках и любимых, которые так много для нас значат и являются частью наших жизней. – Он поднял голову. – Кто хочет почтить их, назовите их по имени.

Кто-то во втором ряду встал.

– Рут Бернштейн, – сказал он.

Затем встал мужчина в последнем ряду:

– Элан Маркус.

Встала женщина в шали, сидящая сбоку.

– Артур Левин, – тихо произнесла она.

Наступила тишина. Раввин ждал. Оглядел паству, нет ли еще желающих.

Кейт встала. Взяла за руки Эм и Джастина.

Шарон всегда будет ее матерью. Не важно, как все было. Не важно, чья кровь течет в ее жилах.

– Шарон Рааб, – громко проговорила она. – Наша мама.

Потому что это тоже было правдой.

Все ставки проиграны, папа (исп.).

Братство (исп.).

доброго дня (исп.).

пожалуйста (фр.).

дочка (исп.).

Его долг (исп.).