Джон. Дж. Нэнс - Час Пандоры

Борт рейса 66 —

пятница, 22 декабря – 17.10 (16.10 Z [5] )

Когда побережье Англии промелькнуло под носом лайнера компании «Квантум», в кабине пилотов задребезжал зуммер вызова от стюардессы, и не один, а пять раз подряд.

Подобный сигнал не предусматривался никаким происшествием.

Джеймс Холлэнд нажал кнопку внутренней связи, поглядывая на Дика Робба, выглядевшего таким же встревоженным.

– Пилотская кабина слушает, – отозвался капитан.

Напряженный женский голос затопил ему ухо:

– Капитан, это Линда, дверь номер два «Б». Мне кажется, здесь у нас сердечный приступ!

– Понятно. Насколько плохи дела?

– Пожилой мужчина. Бренда начала делать ему искусственное дыхание, – продолжала стюардесса. – Ему стало плохо сразу после взлета, неожиданно он просто свалился с кресла. Мы дали ему кислород, но пассажир почти не дышит.

– Вы проверили, нет ли на борту врача? – спросил Холлэнд.

– Да, разумеется. Врач из Швейцарии отозвался, и он сказал, что или мы побыстрее отправим этого человека в больницу, или он умрет.

– Ладно, Линда. Держи нас в курсе.

Дик Робб кивнул. Он уже вызывал региональный Центр управления воздушным движением, предвосхищая решение Холлэнда.

– Лондонский центр, это «Квантум», рейс шестьдесят шесть. У нас на борту больной, требуется коридор для немедленной посадки в... – Робб взглянул на Холлэнда и поднял бровь, сознавая, что он поторопился, но капитан не станет возражать. Разве у них был выбор?

– Давай аэропорт Хитроу в Лондоне, – отозвался Холлэнд. – Попроси радиолокационное сопровождение, и нас должна ждать бригада «скорой помощи».

Робб повторил просьбу и новое направление, пока капитан задавал прямой курс на Лондон и начал снижение на автопилоте с высоты тридцать три тысячи футов. Холлэнд наклонился, набрал код поворота на клавиатуре бортового компьютера и нажал кнопку исполнения. Огромный «боинг» немедленно начал разворот согласно новому курсу, а Дик Робб скрестил руки на груди и выпрямился с выражением сильнейшего отвращения на лице.

– Ты собираешься действовать в одиночку, так? – поинтересовался он.

Холлэнд взглянул на него, не понимая.

– Что?

– В инструкции сказано, что программу компьютеру задает пилот, не управляющий самолетом. В этом полете ты ведешь самолет. А я пилот, не управляющий самолетом.

Капитан внимательно всмотрелся в лицо Дика. Проверяющий не шутил, но времени на споры не оставалось, даже если бы ему этого и хотелось.

– Извини, Дик, – сказал Холлэнд. – Ты был занят радиопереговорами, а у нас тут срочный случай. – Он жестом указал на бортовой компьютер, стараясь не выказывать своего недовольства. – Пожалуйста, свяжи меня с Лондоном, и давай планировать посадку по приборам.

– Так-то лучше, – проговорил Робб.

Ниже кабины пилотов, в нейтральной зоне между туристическим классом и бизнес-классом, небольшая группа стюардесс и несколько озабоченных пассажиров толпились вокруг маленького человека, распростертого на полу. Бренда Хопкинс, рыжеволосая стюардесса с внешностью топ-модели, которая при посадке довела Эрнста Хелмса до его кресла, встала на колени у его головы, попеременно то пытаясь вдохнуть жизнь ему в рот, то бесстрастно надавливая на его грудную клетку, чтобы позволить крови нормально циркулировать в мозгу больного. Ее волосы растрепались, форма испачкалась, но несмотря на снятые туфли и приспущенные чулки, она не замечала ничего, прилагая все усилия для спасения пассажира.

Пять вдохов в рот, перерыв, пятнадцать нажимов на грудную клетку. Коротко, интенсивно, снизу. Вспомни тренировки!

И так раз за разом.

Бренда делала искусственное дыхание уже десять минут, но несмотря на рутинность происходящего и ежедневные тренировки, она уже устала.

Врач из Швейцарии наклонился, руководя ритмом движений стюардессы, но не делая попытки сменить ее, пока девушка сама не попросит. Досада из-за того, что у него не оказалось с собой медицинских инструментов, чтобы помочь больному, заставляла врача неистово обдумывать другие пути спасения.

Еще одна стюардесса принесла бортовую аптечку, но та оказалась невероятно непродуманной, и в ней не было дефибриллятора, единственно необходимого сейчас прибора.

Когда они почувствовали, что лайнер делает поворот и начинает снижаться, то уловили какой-то ответ, что-то вроде вздоха, казалось, грудь мужчины приподнялась, как будто он начал дышать самостоятельно. Врач приложил ухо к его ребрам, проверяя слабое, неуверенное, словно спотыкающееся, сердцебиение.