Фоссум Карин - Не оглядывайся!

– Она бы сказала. Вы не знали Анни.

– Не знал. И я понимаю, что она была другой. Но она же имела что-то общее с другими девочками? В чем-то она была как все, Хальвор?

– Я не знаю других девочек. Он скорчился на стуле. Засунул палец между резиновой подошвой и краем ботинка.

– Проверьте отпечатки на рюкзаке.

– Конечно проверим. Но их несложно удалить. Я почти уверен, что мы не найдем ни одного, за исключением твоих и твоей бабушки.

– Я не трогал его. До сегодняшнего дня.

– Увидим. Найденный рюкзак дает нам, кроме того, повод осмотреть и твой мотоцикл, и твою одежду, и твой шлем. И дом, где ты живешь. Ты хотел бы мне что-нибудь сказать, прежде чем мы продолжим?

– Нет.

Щель в ботинке увеличилась. Он убрал руку.

– Мне придется остаться здесь на ночь?

– Боюсь, что так. Какое-то время тебе придется провести здесь.

– Как долго?

– Пока не знаю. – Сейер взглянул на мальчика и сменил тему.

– Что ты делаешь за своим компьютером, Хальвор? Ты часами сидишь перед экраном каждый день – после того, как приходишь с работы; сидишь почти до полуночи. Ты можешь мне ответить?

Хальвор поднял глаза.

– Вы пытаетесь поймать меня на крючок?

– Так или иначе. Мы держим на крючке массу людей. Ты ведешь дневник?

– Я просто играю. В шахматы, например.

– С самим собой?

– С девой Марией, – сухо ответил он.

Сейер моргнул.

– Я советую тебе сказать все, что ты знаешь. Ты коснулся какой-то тайны, Хальвор, я в этом уверен. В этом замешаны двое? Ты кого-то прикрываешь?

– Я касаюсь венского стула, и у меня потеет спина, – угрюмо ответил парень.

– Если мы выдвинем против тебя обвинение, то получим разрешение на конфискацию твоего компьютера.

– Пожалуйста, – дерзко ответил Хальвор. – Но вы не сможете его включить.

– Не сможем включить? Почему?

Хальвор снова потеребил ботинок.

– Потому что ты его запаролил?

У него пересохло во рту, но он не хотел просить воды. Дома в холодильнике осталось пиво «Вёртер»; он вдруг вспомнил о нем.

– Значит, там содержится нечто важное, раз ты позаботился о том, чтобы никто это не нашел?

– Ничего важного. Я просто пишу всякие глупости, когда мне скучно.

Сейер поднялся; его стул беззвучно отъехал назад по полу, покрытому линолеумом.

– Кажется, ты хочешь пить. Я принесу колы.

Сейер вышел, и Хальвор остался один. В ботинке образовалась ужасная дыра, из нее выглядывал грязный носок. Он услышал сирену с улицы. Кроме того, в большом здании слышалось металлическое жужжание, вроде того, которое издает кинопроектор перед началом фильма. Возник Сейер с двумя бутылками и открывалкой.

– Я открою окно ненадолго, хорошо?

Хальвор кивнул.

– Это сделал не я.

Сейер нашел пластиковый стаканчик и налил в него колы. Она вспенилась. – У меня не было мотива.

– Так, навскидку, я тоже его не вижу. – Сейер вздохнул и отпил. – Но это не значит, что у тебя его не было. Иногда чувства переполняют нас. С тобой так было когда-нибудь? Хальвор промолчал.

– Ты знаешь Раймонда с Кольвейен?

– Монголоида? Я иногда встречаю его на улице.

– Ты когда-нибудь был у него дома?

– Я проезжал мимо. У него кролики.

– Разговаривал с ним?

– Никогда.

– Ты знаешь, что Кнут Йенсволь, который тренировал Анни, отсидел за изнасилование?

– Анни говорила.

– Знал ли об этом еще кто-нибудь?

– Не имею понятия.

– Ты знал мальчика, за которым она присматривала? Эскиля Йонаса?

Хальвор удивленно вскинул голову.

– Да! Он умер.

– Расскажи мне о нем.

– Зачем? – спросил он удивленно.

– Просто расскажи.

– Ну, он был… веселым и странным.

– Веселым и странным?

– Полным энергии.

– Трудным?

– Может быть, сложным. Не мог сидеть смирно. Наверняка ему давали лекарства. Его нужно было постоянно привязывать, к стулу, к коляске. Я тоже несколько раз сидел с ним. Никто, кроме Анни, не хотел с ним сидеть. Но вы знаете, Анни… – Он опустошил стакан и вытер рот.

– Ты знал его родителей?

– Я знаю, кто они такие.

– Старшего сына?

– Магне? Только внешне.

– Он когда-нибудь интересовался Анни?

– Как все. Бросал на нее долгие взгляды, когда проходил мимо.

– Как ты к этому относился, Хальвор? К тому, что парни бросали долгие взгляды на твою девушку?

– Во-первых, я к этому привык. Во-вторых, Анни была совершенно непробиваемая.

– И все же она осталась с кем-то наедине.

– Понимаю. – Хальвор устал. Он закрыл глаза. Шрам в углу его рта блестел в свете лампы, как серебряная нить. – В Анни было многое, чего я никогда не понимал. Иногда она злилась без причины или раздражалась, а если я расспрашивал ее, то становилось только хуже.- Он перевел дыхание.