Линвуд Баркли - Слишком далеко от правды

– Мэсона Хелта.

– Да! Его! Я догадываюсь, почему… И знаете? Он сделал это с удовольствием. Вы поняли меня? Он наслаждался мыслью, что может сделать это безнаказанно.

– Профессор Блэкмор! Вы должны поехать со мной для дачи показаний и составления протокола.

– Нет, я не могу.

– Но вы обязаны. Для своего же собственного блага. Чистосердечное признание облегчит вашу совесть. Это единственно верное решение.

– Клайв… Он мне не простит.

– Мы сами займемся мистером Данкомбом. Можете не волноваться на этот счет.

– Он меня убьет.

– Мы позаботимся, чтобы этого не случилось.

Но профессор продолжал упорствовать.

– Я сам должен разобраться с ним.

– Вы и разберетесь. Придя в полицию и сделав официальное заявление.

– Нет, по-другому.

– И как же вы…

И тут Блэкмор бросился на Дакуорта и со всей силой ударил его в грудь. Потеряв равновесие, детектив опрокинулся назад, стукнувшись головой о край тротуара. Из глаз у него посыпались искры.

Блэкмор прыгнул в машину и включил зажигание.

– Стой! – завопил Дакуорт, с трудом приподнимаясь. – Стой, черт тебя подери!

Но профессор был уже далеко.

Сэмми позвонила в школу и попросила перевести Карла из класса в учительскую, чтобы держать его под постоянным наблюдением.

Первыми явились двое полицейских. Как выяснилось, они отправились сюда еще до моего звонка. Прохожие слышали выстрелы, и кто-то набрал 911.

Позвонив в полицию, я дал понять, что стрельба закончилась. Однако полицейские всегда начеку, потому мы с Сэмми убрали пистолеты, чтобы лишний раз их не напрягать. Мы просто стояли над Эдом, чтобы вовремя пресечь любую попытку к бегству.

Взглянув на распростертого Нобла, по лицу которого струилась кровь, копы сразу же вызвали «Скорую». Но еще до ее приезда на месте событий появился детектив Ангус Карлсон.

Я вкратце изложил, что произошло, хотя характер разрушений требовал более подробного объяснения: дыры от пуль на потолке и в стиральной машине, разбитое окошко сушилки, кровь на полу. Кое-какие машины еще пыхтели, отстирывая мои продымленные шмотки.

Мне пришлось объяснить Карлсону, что я бывший местный полицейский; это можно с легкостью проверить, позвонив Барри Дакуорту.

– Он мой коллега, – сообщил тот. – И в какой-то мере наставник.

– Нобл говорит, что действовал по заказу, – стал объяснять я Карлсону, отведя его в сторону. – Бывшие родственники миссис Уортингтон хотят оформить опеку над внуком. Похоже, мать ее бывшего мужа – он сейчас в тюрьме – решила, что, убив миссис Уортингтон, они с легкостью достигнут цели.

– Да, есть мамаши, которые почище любой ведьмы, – вздохнул Карлсон.

– Я думаю, она все еще в городе.

Приехали медики, но Карлсон, подняв руку, остановил их. Он хотел поговорить с Эдом, прежде чем того увезут в больницу.

– Мистер Нобл, – начал он.

– Эта чертова сука сломала мне нос! – заскулил тот. – Второй раз за последние два дня!

– Жаль, что первый раз это сделала не я, – сказала Сэмми.

Карлсон предостерегающе поднял палец.

– Молчу, молчу, – кивнула Сэмми.

– Мистер Нобл, вы арестованы.

– Меня заставили! Это все она!

– Мать бывшего мужа этой женщины?

– Да! Иоланда. Это она виновата. Я дам против нее показания. Ей-богу! Вы скостите мне срок, а я вам все расскажу.

– Даже о том, где она сейчас?

– Да.

– Ну и где?

– В «Уолкотте».

Эд Нобл был готов на все, лишь бы как-то выкрутиться. Он даже забыл поторговаться. Карлсон отошел поговорить с полицейскими. Я слышал, как он велел им ехать в «Уолкотт» и арестовать Иоланду с мужем. Еще одного полицейского послал в больницу, чтобы стеречь Нобла.

– Мы не должны упустить этого парня, – сказал он.

Когда Нобла увезли, он стал опрашивать нас с Сэмми, причем каждого в отдельности. Я спросил у него, могу ли закончить стирку. К счастью, машины, где отстирывалось мое бельишко, не пострадали от пуль.

Но Карлсон не велел ничего трогать. Прачечная является местом преступления, и все, что в ней есть, может рассматриваться как потенциальная улика. Черт!

Я заметил, что графический рассказ Кристал, к счастью, не пострадал и все еще лежит на полу перед стиральной машиной. Под карлсоновский эдикт об уликах он не подпадает – на нем не было крови, битого стекла, ни воды из продырявленной стиралки.

Падая, он раскрылся как раз посередине. Нарисованная Кристал уже покинула свою спальню и брела по улице какого-то мрачного города, следуя за голосом своего деда. В руках у нее был игрушечный медведь с оторванной лапой. Над ее головой клубилось облачко с надписью: «Я найду тебя! Я найду тебя!»