Андреас Эшбах - Выжжено

Теперь он безраздельно завладел всеобщим вниманием. Даже вниманием Маркуса, который с удивлением взирал на худого пожилого мужчину, ехавшего с ним рядом последние несколько часов: тот как будто вырос, превратившись в исполина, и светился изнутри.

– Когда я говорю, что альтернативы нефти нет, я не хочу этим сказать, что не надо применять ветряки, или приливные гидростанции, или что там ещё, если это напрашивается. Почему бы нет? Это всё прекрасно, если не впадать в заблуждение, что эти источники могут сделать нефть лишней. Потому что без нефти обойтись нельзя. Вся наша техническая цивилизация неразрывно связана с нефтью. Попытаться отказаться от неё было бы всё равно, что попытаться жить без крови.

Блок нажал кнопку, и на экране возникла первая картинка его доклада. То было старое коричневое фото древнего автомобиля.

– Я хочу продемонстрировать вам это на примере. Сегодня много говорят об электромобилях, о гибридных моторах, топливных элементах и так далее. Это преподносится как новейшее из нового, попросту говоря – прогресс. На самом деле всё это старо. С электромобилем экспериментировали ещё в конце девятнадцатого века. Первая машина с гибридным двигателем была создана ещё в 1903 году! Вы видите её на этом снимке. А топливные элементы… М-да. Я хочу задать вам только один вопрос: верите ли вы, что когда-нибудь самолёт полетит на топливных элементах? Есть в этом зале кто-нибудь, кто в это верит? Кто-нибудь, кто представляет себе самолёт с электромотором и батареей? Нет таких, очень хорошо. Поскольку это и невозможно. Все эти утончённые умники, бескровные теоретики альтернативных двигателей забывают в своих изощренных теориях один важный параметр – плотность энергии. Но в плотность энергии упирается всё, и зависимость от неё весьма существенна. Взять плотность энергии электропривода: мотор и батарея вместе взятые, кстати сказать, или пусть хоть топливный элемент вместо батареи, по существу, это ничего не меняет, – этого как раз хватит, чтобы привести в движение лучший «гольфик», но и всё. И это обусловлено принципом; тут всё изобретательское искусство мира не в силах ничего изменить.

Он поучительно поднял руку.

– Это факт, что вам не миновать химического привода, если вам нужны большие мощности. И есть только одно-единственное вещество, которое превосходит производные нефти – бензин, керосин и так далее – по плотности энергии: водород. Кислородно-водородная реакция – вообще самая богатая энергией химическая реакция. Поэтому на ней работают ракеты. Однако вопрос: есть ли в зале кто-нибудь, кто сел бы в рейсовый самолёт, который работает на чистом водороде? Ага. Видимо, здесь собрались одни только здравомыслящие люди. Я бы тоже не сел. Пусть водород и богат энергией, но он несравнимо рискованнее.

Блок нажал кнопку, и на экране появилась другая историческая картинка. По залу пронёсся не то шёпот, не то вздох. То был снимок дирижабля Хинденбурга, горящего на аэродроме Лакехурст.

– Вот вам водородная технология, дамы и господа, – воскликнул Блок. – И это вам хотят продать в качестве будущего для человечества. – Он покачал головой. – Как ни крути, а что касается соотношения удобства в обращении с затратами энергии, бензин остаётся непревзойдённым. Уберите нефть – и наш мир перестанет быть тем миром, который мы знаем. Уберите нефть – и наш мир перестанет быть миром, в котором мы можем выжить.

Он убрал с экрана картинку и оперся на пульт, будто желая взобраться на него.

– Но, скажете вы, ведь это же факт, что нефти находят всё меньше! Это же факт, что последнее крупное нефтяное поле, какое было найдено, – это поле Статфьорд под Северным морем! И это было в 1974 году! Если нефти ещё много – почему её не находят? – Его указательный палец уткнулся в зрительный зал. – Потому что её ищут не там! Потому что, уподобляясь тому пьяному из анекдота, ищут там, где светло, а не там, где она находится!

На экране возник сложный график, явно взятый из какого-то учебника.

– Я могу вам посоветовать прочесть хорошую книгу об истории науки, – сказал Блок и весело засмеялся булькающим смехом. – У вас откроются глаза. Не поддаётся описанию, что только не считалось в разное время «научным» уровнем. А единственное, что за этим стоит, – это господа академики и их борьба за звания. Истина для них – дело второстепенное. Побочный эффект. Пусть даже появится новая, лучшая теория, – всё равно будут отчаянно защищать господствующее заблуждение, школярскую мудрость, признанную догму до последней капли чернил. Должно вымереть целое поколение учёных, на их место должны прийти новые, и только тогда новая теория получит хотя бы намёк на шанс.