Дэвид Хьюсон - Вилла загадок

– Неважный выдался денек, – пробормотала Тереза Лупо, и тут кое-что отвлекло ее внимание.

В боковое окно просунулась длинная черная рука – насекомое готовилось смертельно ужалить.

Зная, что это глупо, Тереза тем не менее бросила руль и скорчилась на сиденье, прикрыв руками голову. В голове вертелись слова, которые обычно твердят в самолетах: "Пристегнитесь, пристегнитесь, пристегнитесь..."

"Сеат" подпрыгнул. Вселенная перевернулась вверх дном. На короткий миг Тереза поняла, что все рушится и ей начала открываться великая тайна под названием "смерть". Но пока "сеат" подпрыгивал и вертелся в воздухе, ее посетила еще одна тревожная мысль, от которой стало совсем плохо.

– Только не Монашек! – пробормотала она. – Пусть это сделает кто угодно, только не Монашек.

Послышался громкий скрежет металла, Тереза ощутила жгучую боль в верхней части черепа и почувствовала, как ее перекатывает внутри умирающего "сеата", словно горошину в банке.

А потом мир замер.

Тереза Лупо висела вниз головой, по лицу текло что-то теплое и липкое – очевидно, кровь. Она ощупала рану – всего лишь порез над правым виском.

– Что за гребаное сумасшедшее везение! – выдохнула она, подавляя желание расхохотаться.

Дверцу машины, устремленную к черному ночному небу, отчаянно дергали. Услышав голоса, Тереза скрючилась на переднем сиденье – может, это лезет насекомое? Весь мир казался ей враждебным. Логика и даже простая человечность куда-то разом исчезли.

Затем повеяло холодным воздухом и над ней склонились чьи-то лица. Мужчины откровенно высказывались о женщинах за рулем.

– Вы можете двигаться? – спросил человек в желтой каске и протянул ей руку.

Тереза попыталась приподняться, и ей это удалось. Все ограничилось ушибами да небольшим порезом на голове.

"Должно быть, он уехал", – подумала она. Он не посмел бы подойти к толпе, где все протягивают ей руки.

Тереза Лупо выбралась из машины, стараясь подавить истерику. "Сеат" лежал на боку посреди строительной площадки. В нескольких метрах от него зияла огромная дыра с забетонированными краями, способная вместить целый поезд.

– А где мотоцикл? – спросила она.

Мужчина, который помог ей выбраться, заглянул в темную дыру и пальцем указал вниз.

– Неважные дела, – сказал он. – Господи, как же он мчался!

– Тут глубоко?

– Очень глубоко. Мы строим тут метро.

– Ого! – Она не удержалась от улыбки, несмотря на синяки и, кажется, сломанное ребро.

В отдалении послышались звуки сирен, заполыхали огни полицейских машин. Тереза сразу вспомнила о Фальконе и его вспыльчивом характере. Затем подумала о Рандольфе Кирке и пропавшей девушке по имени Сюзи Джулиус, о которой в первую очередь и должна идти речь.

– Мы сейчас найдем кран, – сказал мужчина. – Вы что, с ним поссорились? Мы вызвали врача.

Тереза Лупо кивнула, разгладила одежду и попыталась сделать серьезное лицо, думая о том, как будет говорить с Фальконе.

– Врача? – переспросила она. – Спасибо, но со мной все прекрасно.

Мужчина посмотрел на нее как-то странно и кивнул в сторону провала.

– Это для него...

– Да? – Она подошла к краю бездны и глянула в пустоту. Затем Тереза Лупо подобрала большой кусок бетона, швырнула его вниз и, провожая взглядом, крикнула: – Наглый гребаный ублюдок...

Повернувшись, она взяла мужчину за руку. Тот вздрогнул от неожиданности.

– С этим я и сама разберусь, – улыбнулась она. – Я ведь врач. И работаю с полицией. Так что велите зевакам отойти. Здесь не на что смотреть.

Место раскопок было обнесено полицейским ограждением. Прожектора возле передвижного домика освещали расплывшиеся на голом полу пятна крови. Работа с трупом была поручена Монашку – Тереза Лупо доказала, что из-за конфликта интересов не должна в этом участвовать. По правде говоря, ей просто хотелось работать со второй группой, наблюдая, как кран опускает свой крюк в большую черную дыру и достает оттуда труп, хотелось увидеть, как черное насекомое превращается в обычное мертвое тело.

Фальконе прислушался к ее аргументам и даже как будто не слишком разгневался. Возможно, он просто приберегал свою ярость до того времени, когда она сможет в полной мере ее ощутить.

Ник Коста смотрел, как Монашек со своими людьми убирают труп. Фальконе стоял в стороне, поглощенный разговором с Ракеле д'Амато, Перони пожирал их взглядом, время от времени недовольно хмыкая.

– Она здесь надолго, – не выдержал Коста. – Так что лучше с этим смириться.