Филипп Ле Руа - Последний Завет

– Соблаговолите следовать за нами, мистер Лав, – сказал Нортон, вставая, торжественный и решительный.

– В ваш вертолет?

Карла незаметно юркнула в дом.

– У нас накопилось много вопросов к вам. И вам придется дать немало ответов.

– Послушайте, Нортон. Ничто не связывает меня с ФБР, кроме слова, данного Лансу Максвеллу. При плохом обороте дел я не мог бы рассчитывать на вашу администрацию. Так пусть будет справедливо и обратное. Раз Максвелла больше нет, нет и ничего между нами.

– Это вы так думаете. Никто не может быть выше закона.

Судя по этим рассуждениям, Нортон в «США-2» не состоял.

– Как вы надеетесь принудить меня к этому?

– Хотите оказать сопротивление?

Нортон не сомневался в успехе своей миссии, пока не заметил троих мужчин, нацеливших на него ружья.

– Горячиться ни к чему, – умерил его пыл Каретта. – Мы нуждаемся в вашей помощи, господин Лав.

– Расследование, связанное с проектом «Лазарь», меня больше не касается. Мне не удалось отомстить за смерть Клайда Боумана? Что ж. Мне не очень важно, схватят ли его убийцу. Арестовывая тех, кто во власти зла, само зло не остановишь.

– Мы в Бюро выделили один след, – сказал Нортон.

Призвав на подмогу свою маленькую армию, Карла присоединилась к Натану. Ружья опустились, как только Нортон сел, чтобы развить свой тезис.

– Боуман держал под прицелом некоторые секты. Вполне вероятно, что он заснял опыты проекта «Лазарь» как раз для того, чтобы раздразнить их. Не вижу, что еще, кроме воскресения Шомона, могло вызвать такую вендетту. Но, поскольку никто не может вернуться с того света, видеозапись наверняка фальшивая. В отличие от Максвелла, я думаю, что в основе этого дела не вечная жизнь, а жизнь после смерти. Так что я приказал тщательно заняться всеми сектами, чьи учения основываются на идее о загробном мире, а значит, могут быть опровергнуты пресловутыми откровениями Шомона.

Хоть Нортон и был дурак, Натану пришлось признать, что палец ему в рот класть не стоило. Не видев пленку Клайда, которую Натан так и не отдал, не прочитав признания Альмеды, преемник Максвелла пришел к тем же заключениям, что и он сам. Сидя на другом конце стола, Карла вертела в пальцах серебряный крестик, висевший у нее на цепочке. Удивительный сплав желания и добродетели. Но в этот раз Натан смотрел не на грудь итальянки. Впредь ему надо быть повнимательнее к добродетели, если он хочет приблизиться к истине. Ослепленный Карлой, он забыл главную причину, побудившую его прервать свое уединение: поиски убийцы Клайда. Но в ходе расследования жажду мести притупила страсть к прекрасной сицилийке. Мотивация изменилась. Однако любовь – гораздо менее надежный движитель, чем месть.

– Что вы об этом думаете, Лав? – спросил Каретта.

Натан прервал самоанализ, чтобы признать свою некомпетентность:

– Это дело от меня ускользает. Считайте, что наше сотрудничество на этом кончается.

Каретта бросил сообщнический взгляд на Нортона. Тот решил пойти на уступки:

– Можно все уладить полюбовно. Хотя не подлежит сомнению, что вы вели это дело крайне разнузданно, вы знаете его лучше всех. Я закрою глаза на ваши художества и на то, как вы обошлись с римским убийцей, если вы согласитесь закончить миссию, ради которой Максвелл вас привлек. Разумеется, вам заплатят по установленному профсоюзом тарифу.

В предложении Нортона были недомолвки и откаты. Этот тип был недостоин доверия. Но вот чего высокий федеральный функционер не знал, так это то, что Натан уже принял решение. Он позволил ему думать, будто уступает его просьбе, польстившись на щедрую подачку. Однако продолжить дело его побудили две гораздо более глубокие причины: он хотел зайти чуть дальше Боумана и знал, куда надо двигаться.

Как раз в сторону добродетели.

При переезде через Тибр, в чем было отказано отцу Гарсии, у Натана возникло ощущение, что он приближается к цели. Сидевшая рядом с ним Карла с воодушевлением рассказывала ему лирическую историю Ватикана, этой гробницы, ставшей собором, потом резиденцией, потом государством всепланетного масштаба. Именно тут пребывали те, кто наставлял ее в вере. Эта страна-музей, свернувшаяся клубком на своих добытых в войнах сокровищах, насчитывала менее семисот жителей, но руководила верой шестой части мирового населения. Настоящий штаб, управляющий миллионами церквей, воздвигнутых людьми по всему свету как посольства, куда приходят за визой в рай. А также нервный центр.