Блейк Крауч - День закрытых дверей (сборник)

Прежде чем ступеньки кончились, она миновала три площадки.

Снова оказавшись в темноте – ни света, ни звука, ни даже капанья воды, – ощутила тяжелый смрад плесени и гнили. Сделала три шага, и острие ножа уперлось в стену.

Вайолет надсадно закашлялась.

Потребовалось несколько минут, чтобы выбраться из лестничного колодца в следующий коридор.

Двинувшись по нему, Ви заметила, что чувство дезориентации с каждым шагом усиливается, а вместе с ним – ощущение бессмысленности ее перемещений: она бродила в темноте по нижним уровням заброшенного здания без всякого представления о том, куда идет, не имея ни малейшей надежды найти Лютера и Макса.

В следующем разрыве стены Вайолет обнаружила дверной проем и шагнула в него из коридора.

Идти дальше не было сил.

Судя по отраженному звуку кашля, комната, в которой она оказалась, была небольшой, изолированной.

Ви наткнулась на стол, а еще через несколько шагов – на предмет, оказавшийся на несколько дюймов выше ее роста и гораздо шире.

Со стеклянной панелью.

С правой стороны предмета располагались пластиковые кнопки.

Торговый автомат.

Это была комната отдыха.

В темноте Вайолет залезла под один из столов, расстегнула куртку и соорудила из нее мокрую подушку.

Свернувшись калачиком, подтянув колени к груди, она еще долго дрожала от холода, пока наконец разум и тело не сдались усталости и Ви не погрузилась в сон.

Энди

Неожиданно его голос зазвучал у меня в голове, но шел он не из микрофона.

Я ощутил запах лимонного леденца в его дыхании. Характерный аромат «Уиндекса».

Как он вошел в помещение, как приблизился – я не слышал.

Просто материализовался возле меня.

– Она вырвала свой микрофон, – прошептал Лютер. – Теперь я должен идти и искать ее. Все нормально. Не по плану, но нормально. Ты интересовался, что за пульт у тебя в правой руке, нет?

Я не ответил.

– Он еще не включен, но скоро будет. Мне до смерти хочется попробовать эту вещицу. Ну, на самом деле две вещицы. Ту, которая у тебя, и ту, которая у нее. Хочу сказать, ты думаешь, что любишь Вайолет, но задумывался ли ты о том, насколько сильно? Достаточно ли глубоко твое чувство? Я изобрел способ узнать это. Он даст ответ на простейший вопрос: что сильнее – твое чувство к тем, кого любишь, или страх перед невыносимой болью? Существует ли точка, в которой боль становится такой мучительной, что ты с готовностью передал бы ее тому, кого любишь, будь у тебя такая возможность? Мы скоро узнаем это.

– Прекрати, – прохрипел я, и если б не сильное обезвоживание, в моих глазах появились бы слезы.

– Энди, я даю ей шанс узнать, на что она способна. Пусть увидит тьму в своем сердце и не отворачивается от нее.

Высоко над головой зажегся свет.

Лютер держал ложку у моего рта.

– Тебе понадобятся все силы без остатка, – сказал он. – Ешь.

Пахло прогорклым яблочным пюре, но я так изголодался…

Лютер скормил мне четыре ложки из баночки с детским питанием, и уже когда он убрал банку в сторону, я начал подозревать, что яблочное пюре тут совсем ни при чем – скорее, какие-то другие гнилые фрукты или овощи, испорченные до неузнаваемости.

– Вкуснятина, – произнес он. – Правильно?

Я старался справиться с тошнотворными позывами.

– Восхитительно. Что это? – спросил я.

– Свекла.

Меня стошнило, и я весь испачкался.

– Отвратительно, Энди.

– Скажи честно, Лютер: ты убил его?

– Убил кого?

– Макса. Ее ребенка.

Кайт только улыбнулся.

В первый раз за год с лишним я смотрел ему в лицо. Прическа короче, чем мне помнилось, волосы свисали только до плеч, но остались все теми же – черными, с неестественно синеватым отливом, как у кожи черного полоза. Лицо тоже противоестественно бледное, зубы гнилые. И лимонный леденец во рту.

– Полагаю, это замечательно, что ты снова пишешь, – сказал Лютер.

– О чем ты говоришь?

– О твоей рукописи. Я нашел ее в доме. Подумываю издать, когда покончу с тобой. Хорошее название – «Пустошь». Единственное, чего я боюсь, – никто не поверит, через что тебе пришлось пройти, если я попытаюсь выпустить ее как документальное произведение. Во всяком случае, не хотелось бы публиковать халтуру. Кто твой агент?

Я уставился на него.

– Энди, эта книга может иметь большой успех. Дай мне путевку в жизнь. Помоги совершить обновление. Ты же знаменитость.

– Если соглашусь, ты отпустишь Вайолет?

– О, я уверен, что смогу добиться сотрудничества с тобой другим способом, более забавным для меня. Скажем… – Он улыбнулся, сплюнул белесой лимонной слюной на пол. – Мы дадим Вайолет маленькую подсказку, как нас найти. В конце концов, завод такой большой…