Блейк Крауч - День закрытых дверей (сборник)

Сын все кричал, и она завизжала:

– Прекрати его мучить!

Крик стал еще громче, кто-то словно вдавил ноготь в барабанную перепонку. Она не могла этого вынести; мысль о том, что Лютер делает с Максом, была невыносима.

– Я иду, чтобы убить тебя! – закричала Вайолет.

Она вцепилась в место, где был микрофон, и выдрала его.

Последовала вспышка жгучей боли, по шее потекла горячая струйка крови.

Ви бросила микрофон, растоптала его подошвой теннисной туфли и побежала в ночь.

Дождь хлестал в лицо, в небе светился розоватый отсвет огней большого города. Но на бетонной пустоши царила тьма, и лишь угадывались очертания предметов – водонапорной башни, деревьев, дымовых труб.

Она бежала по заброшенным кварталам; туфли и носки промокли насквозь.

Бежала, жадно хватая ртом воздух.

К тому моменту, когда хлынул ледяной дождь, ноги совсем ослабели.

Вдали, под розовым небом, вырисовывался силуэт заводского комплекса.

Кварталы закончились, и Ви очутилась на широком пустыре, покрытом разрушающимся бетоном, – парковочной площадке с рядами старых осветительных мачт.

Когда она достигла первого здания, сердце стонало у нее в груди, а глаза заливал едкий пот, но на какое-то время Вайолет согрелась.

Строение поднималось ввысь футов на пятьдесят. Кирпичное, исписанное граффити, с гигантскими многокамерными окнами, из которых стекла по большей части оказались выбиты. Ви бежала вдоль здания, пока не достигла входа с двойными дверями.

Она открыла их, преодолев сопротивление заржавевших петель, и скользнула внутрь, спеша укрыться от дождя.

Дверь захлопнулась, и Вайолет, мокрая и задыхающаяся, напрягла зрение, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте и начнут что-либо различать.

Тьма.

В барабанной перепонке отдавалось биение сердца.

Она протерла глаза от пота и дождевой воды и зажмурилась, ощутив жжение.

Согревшееся тело быстро остывало.

Промокшая насквозь, Вайолет чувствовала, что холод начал проникать в мышцы.

Думать о возвращении назад, под леденящий дождь, не хотелось, но и оставаться в здании, в полной темноте, казалось не лучшим выбором.

Ви обессиленно опустилась на пол; ее всхлипывания эхом отразились в каком-то не видимом глазу коридоре.

Сын оставался в лапах монстра.

За последние восемь часов она убила двух человек.

И любимый мужчина, похоже, находился на грани неминуемой жестокой гибели.

К тому времени, когда Ви смогла встать, ее била сильная дрожь и пальцы едва удерживали рукоять ножа. Кожа за правым ухом горела от боли, кровь еще текла по шее.

Она двинулась вперед, в темноту, делая по одному шаркающему шагу зараз, держа нож в вытянутой руке, а другой опираясь о стену. Ви не переставала надеяться, что вот-вот разглядит что-нибудь и темнота рассеется, но мрак не расступался.

Двадцать шагов.

Тридцать.

Сорок.

После сотни она перестала считать.

Потом острие ножа уперлось во что-то твердое.

Она остановилась и потрогала рукой.

Стена.

Вайолет достигла точки, где коридор поворачивал налево.

Сделав поворот, она пошла дальше, и через десять шагов стена под пальцами ее левой руки оборвалась.

Остановившись, Ви прислушалась.

Вдалеке капала вода, и теперь у нее над головой что-то было.

Небо.

С едва заметным оранжевым оттенком.

Глаза различили оконную раму, и в слабом свете, исходящем от нее, Ви увидела, что стоит среди развалин длинного заводского цеха.

При скудном, идущем от неба освещении она разглядела не так уж мало.

Повсюду промышленное оборудование.

Остатки сборочной линии.

Бессильно опущенные манипуляторы роботов.

Ленты конвейеров, замершие много лет назад.

Она осторожно шагала вдоль линии, под ногами хрустело стекло.

Зубы стучали от холода.

В воздухе до сих пор пахло смазкой.

Должно быть, завод раскинулся ярдов на двести-триста, и когда она дошла до другого конца, то разглядела на конвейере полусобранные автомобили – без колес, без блоков двигателей, без дверей, покрытые ржавчиной, брошенные на произвол судьбы.

На дальнем краю цеха Ви остановилась. Услышала, как дождь падает на крышу в пятидесяти футах над головой.

Она вышла через двойные двери и, прежде чем снова окунуться в ночь, заметила несколько первых ступенек металлической лестницы, слабо отсвечивающих в темноте.

Ничего не оставалось, как спуститься.

Вайолет взялась за шаткий поручень и двинулась вниз. Детскими шажками, со ступеньки на ступеньку. От толчков ног лестница резонировала.