Стюарт Коэн - Семнадцать каменных ангелов

– В Синем баре в Сан-Тельмо. Сан-Тельмо – это район, такой, артистический что ли, там экспериментальные театры, где смешивают Ницше, Марселя Дюшана и задом наперед играют полное собрание сочинений Эрика Сати. Что-то вроде полусвета, и многие после представлений перебираются в Синий бар. Вечером в четверг там играют танго и подают виски за полцены. Вот там я и встретил его. Он был с одной француженкой, танцовщицей танго. Исключительно неприятная женщина. Знаете, из тех, которые ничего не знают, но так во всем уверены, что никому не дают открыть рта. Но очень красивая. И, скажу я вам, она умела танцевать. Уотербери танцевал как сундук, но она нашла кого-то, кто умел танцевать танго, и тогда вся преобразилась. Она принадлежала к тому типу женщин, которые ошиваются по барам, – полуактриса, полу… Не знаю… Мы звали ее La Francesa , [51] Француженка (исп.). но, думаю, ее имя было… Поле́.

Афина почувствовала неловкость, представив себе Уотербери разгуливающим с молодой француженкой, тогда как дома его ждала семья.

– Я знал ее, потому что моя подруга, актриса или, лучше сказать… – он делано всплеснул руками, – исполнительница, была с ней знакома, и La Francesa пригласила нас за свой столик. Там была еще одна женщина, чуть постарше, но очень респектабельная. Думаю, с хорошими деньгами, потому что мы пили шампанское и она все время заказывала еще. Лучшее, а? «Дом Периньон», «Вдова Клико». Аргентинское было для нее оскорблением. Они с француженкой заспорили, какое шампанское лучше, и это закончилось отвратительно. Француженка пыталась доказать, что ей знать лучше, потому что она урожденная парижанка, но женщине постарше в конце концов это надоело, и она сказала: «Ну что там твой Париж продавщиц и официанток! Что ты понимаешь в шампанском?» – Рикардо понизил голос и наклонился вперед. – А потом она сказала: «Если уж тебе так хорошо в Париже, что же ты приехала в Буэнос-Айрес торговать своим передком?» – Он поднял брови. – Что тут началось! La Francesa завизжала своим французским голоском, обозвав ту сморщенной старой свиньей, и пулей выскочила из бара, а Уотербери застрял там с этой богачкой, вцепившись в бокал шампанского, как в спасательный круг посреди океана. Они с этой женщиной ушли буквально через минуту.

– Вы разговаривали с Робертом Уотербери?

– Очень мало. Честно говоря, мне показалось, что он был каким-то растерянным. Сказал мне, что он писатель, но несколько лет ничего не печатает, что приехал в Буэнос-Айрес собирать материалы для новой книги. И когда он это сказал, они с этой богатой женщиной переглянулись, хотя, конечно, кто его знает, утверждать не могу. Весь этот эпизод продолжался минут тридцать.

– Как звали эту женщину?

– Не знаю. Вылетело из головы. Тамара, Тереза… Как-то, начиная с «Т».

Афина почувствовала, как ее охватывает возбуждение:

– Тереза?

– Думаю, да.

– Помните, я вам рассказывала о бумажке с телефонным номером, которую нашли в кармане Уотербери? Так вот на ней было написано имя Тереза! Хирург нашел записку перед вскрытием!

– Вы звонили по этому номеру?

– Нет еще.

Теперь Беренски рассматривал ее внимательно, но думал о чем-то еще.

– Не звоните. Дайте мне сначала выяснить, что это за номер. Потом мы сможем пойти дальше во всеоружии.

– А как насчет француженки? Поле́. Нельзя ли с ней поговорить? Мы можем пойти вечером в Синий бар, если вы не заняты.

Он сделал жест рукой:

– Tranquilo, amor. [52] Не спешите, милая (исп.). Не нужно придавать номеру такое значение. Если я выйду отсюда и какой-нибудь наркоман всадит в меня пулю, поможет ваш номер в моем кармане подсказать, кто меня убил? – Его губы скривились в улыбку. – Bueno , [53] Хорошо (исп.). если бы это произошло, они бы устроили самый грандиозный пир за всю историю полиции Буэнос-Айреса, но если посмотреть на это теоретически… – Он пожал плечами. – Посмотрим. Что до француженки, я не знаю. Ее в последнее время что-то не видно. Может быть, уехала к себе на родину.

Он снова взялся за стакан, и Афина тоже пригубила свой. Она перебирала в уме события этого дня с Мигелем и его обещание приложить все усилия.

– Рикардо, вы не знаете комиссара Фортунато? Из Сан-Хусто? – Она передала ему визитку Фортунато.

Беренски нахмурился.

– Из следственной части, а? – задумчиво проговорил он, постукивая стаканом по столу. – Да. Он постарше возрастом, очень выдержанный, очень обтекаемый. Я как-то раз встречался с ним. Один из его людей обнаружил несколько машин с фальшивыми документами, и потом они вышли на комиссара в Кильмесе. Большего о нем я не знаю.