Джейк Арнотт - Подснежник

– Гарри это, пожалуй, не понравится, как ты думаешь?

– Но как..?

– Как я узнал? О, ты бы очень удивилась, если бы я рассказал, как много я знаю о самых разных людях. Что касается тебя, Руби… Я бы не сказал, что одобряю твой поступок, но готов помалкивать… пока помалкивать. Быть может, ты передумаешь и отнесешься к моему предложению более серьезно.

– Что ты имеешь в виду?

Муни порылся во внутреннем кармане пиджака и, достав какую-то фотографию, протянул мне через стол. На снимке я увидела аккуратную белую виллу.

– Льянос-де-Нахелес, – пояснил Муни. – Она находится в окрестностях Марбеллы. Мой тихий уголок в теплых краях. Еще пару лет удачной торговли «картинками», и я смогу удалиться от дел и поселиться в этом уединенном местечке. Не исключено, что настанет такой день, когда и тебе понадобится надежное убежище.

– Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, Джордж.

– О, я понимаю, что тебе не нравится… Но ты передумаешь. Я хорошо умею устраивать такие дела. Я могу сделать так, что для тебя все закончится благополучно, а могу…

Он пожал плечами. Его маленькие глазки блеснули.

– Скажем так: лучше тебе со мной не ссориться.

Следующие несколько дней я прилагала огромные усилия, чтобы вести себя так, словно ничего не случилось. Одновременно я пыталась решить, что мне, черт побери, делать. Казалось, все летит кувырком. Мой муж был в тюрьме, к тому же я все равно его разлюбила. Гарри разъезжал по заграницам, пытаясь использовать скандинавское турне Джуди Гарленд и Джонни Рея в качестве прикрытия для контрабанды порнухи. Отдел по борьбе с тяжкими преступлениями только и ждал его возвращения, чтобы арестовать за старые грехи, список которых – я не сомневалась – был более чем внушительным. Старший детектив-инспектор Муни пытался шантажировать меня, надеясь сделать своим «компаньоном» в темных делах. Я много думала обо всем этом, и каждый раз мои мысли непроизвольно возвращались к Томми.

Самое главное – как Муни узнал?.. И кто еще мог знать о том, что произошло? Мне казалось – что бы ни случилось в ближайшем будущем, мы с Томми должны выяснить этот вопрос. Правда, поначалу, когда Томми исчез с моего горизонта, я не испытывала ничего, кроме облегчения. Я могла не думать о том, что меня угнетало, и даже пыталась выбросить эту историю из головы – без особого, впрочем, успеха. Потом я начала беспокоиться. Потом я сделала одно маленькое открытие, которое встревожило меня едва ли не больше всего: я скучала по Томми.

Наконец он позвонил.

– Почему ты избегаешь меня, Руби? – спросил он.

– С чего ты взял?

– Гарри вернется только через пару дней.

– Да, я знаю.

– Приезжай ко мне, Руби. Нам нужно поговорить.

В этом он был прав – нам действительно нужно было кое-что выяснить, и я согласилась. Должна сказать, что к Гарри на квартиру я ехала без всяких задних мыслей. Я поклялась себе, что буду хладнокровна и благоразумна. Когда я приехала, Томми смешал нам по коктейлю, и некоторое время мы просто разговаривали. Довольно скоро я поймала себя на том, что болтаю о всякой ерунде и никак не могу остановиться. Владевшее мною нервное напряжение было слишком сильным, и, чтобы расслабиться, мне пришлось выпить несколько бокалов.

Мы сидели рядом на диване. Томми выглядел еще красивее, чем всегда. Мне он показался каким-то необычно спокойным и собранным, да и говорил он негромко, словно стараясь меня успокоить. Больше всего мне хотелось, чтобы все безумные подозрения и тревоги оставили меня как можно скорее. Должно быть, поэтому я позволила ему обнять себя. Вскоре мы уже целовались.

Я помню – когда мы уже шли в спальню, я подумала: это будет последний раз. И это будет способ покончить с наваждением. От мысли об этом мне стало грустно.

– Томми, – сказала я, когда все было позади. – Мы должны остановиться.

– Ты это серьезно?

– Да. Когда Гарри вернется…

– Гарри можешь больше не бояться. С ним покончено. Легавые идут по его следу. Он надолго отправится за решетку, и тогда никто не помешает нам быть вместе.

– Томми, – сказала я как можно суровее. – Думай, что говоришь, о'кей? Гарри может узнать обо всем гораздо раньше. Кое-кто о нас уже знает…

– Да?

– Да. Муни все известно. А это значит, что нам грозят крупные неприятности.

– Насчет Муни можешь не переживать.

– Что значит – «не переживать»?

– Я знаю, что ему все известно.

– Откуда?

– Я сам ему рассказал.

– Что ты сделал?! – едва не заорала я.