Дэниел Силва - Убийство в Вене

Габриель прошел мимо него и вошел во внушительный главный зал библиотеки. Посмотрел через плечо. Бен-Авраам незаметно следовал за ним. Поднявшись на второй этаж в читальный зал, они сели за один стол. Габриель передал Бен-Аврааму весь материал, какой собрал со времени своего приезда в Австрию: досье, полученное от Ренате Хофманн, часы и кольцо, взятые из шкафа Людвига Фогеля, фотографию, хранившуюся в Библии. Бен-Авраам сунул все это в свой «дипломат», затем посмотрел на Габриеля: мол, что ему с этим делать?

– Есть дневной рейс компании «Эль-Аль». Убедитесь, что эти вещи улетят на самолете.

Бен-Авраам кивнул.

– А получатель на бульваре Царя Саула?

– Это отправляется не на бульвар Царя Саула.

Бен-Авраам многозначительно приподнял бровь.

– Компания «Эль-Аль» не обслуживает частных лиц. Вы знаете правила. Все проходит через штаб.

– Не это, – сказал Габриель, кивнув на «дипломат», стоявший у ног Бен-Авраама. – Это идет Старику.

Бен-Авраам сложил руки и уставился на пустой стол – этакий гроссмейстер, раздумывающий над следующим ходом. Габриель поставил его в сложное положение. Следует ли ему нарушить мелочную установку Конторы и рискнуть навлечь на себя гнев Льва, который обожал требовать выполнения этих мелочных установок, или следует оказать небольшую услугу Габриелю Аллону и Ари Шамрону? Размышления Бен-Авраама длились недолго. Габриель и не ожидал другого. Лев был не из тех, кто внушал преданность рядовым сотрудникам. Лев был временщиком, а Шамрон был Memuneh, Memuneh же был вечен.

– А Старик знает, что это должно прийти? – спросил Бен-Авраам.

Габриель отрицательно покачал головой. Он назвал номер телефона в Иерусалиме и велел Бен-Аврааму позвонить по нему и сказать человеку на другом конце провода, чтобы они ждали пакет от компании «Эль-Аль».

– Не удивляйтесь, – предупредил он Бен-Авраама, – если в ответ вам назовут «Рекламации за период войны и справки».

Глаза Бен-Авраама вспыхнули, словно он разгадал, чем занимается Габриель, и готов был контратаковать.

– Лавон, – прошептал Бен-Авраам, – вы расследуете взрыв. Какого черта, почему никто не потрудился проинформировать резидентуру?

Габриель взглянул на свои часы.

– Вам пора, – сказал он, как бы отпуская Бен-Авраама. – А то в это время дня транспортные потоки очень перегружены.

Все было ясно. Габриель дал понять: «Меня тут никогда не было, и для вашего блага, мой друг, вы никому об этом не скажете в венской резидентуре или на бульваре Царя Саула». Бен-Авраам был совершенно сражен, словно он, согласившись играть роль секунданта на дуэли, вдруг обнаружил, что стоит с револьвером в руке.

А Габриель, метнув в сторону взгляд зеленых глаз, отослал Бен-Авраама. Побродив по библиотеке минут десять, он вышел на улицу. И вторично попытался позвонить Максу Клайну из телефона-автомата. Никто по-прежнему не ответил.

Он сел на проходивший мимо трамвай и поехал вокруг центра города во Второй округ. У него ушло несколько минут на то, чтобы найти адрес. В вестибюле он нажал на кнопку квартиры Клайна, но никто не откликнулся. Дежурная, женщина среднего возраста в цветастом платье, выглянула из своего помещения и подозрительно оглядела Габриеля.

– Кого вы ищете?

Габриель сказал правду.

– Он обычно по утрам ходит в синагогу. Вы там не были?

Еврейский квартал находился как раз по другую сторону Дунайского канала, самое большее минутах в десяти ходьбы. Венская синагога, как всегда, была под охраной. Несмотря на свой паспорт, Габриелю пришлось пройти через магнитометр, чтобы войти. Он взял из корзины кипу и перед входом в храм надел на голову. Несколько пожилых мужчин молились недалеко от bimah. [11] Стол, на котором лежит Тора. Макса Клайна среди них не было. В вестибюле он спросил охранника, видел ли он сегодня утром Клайна. Охранник отрицательно покачал головой и предложил Габриелю сходить в Центр общины.

Пара железных ламп украшала вход в здание на Зайтенштеттенгассе, 4. Над дверями золотыми буквами на бледно-голубом фоне было написано на иврите: «Центр еврейской общины в Вене». Габриеля впустила иранская еврейка по имени Наталья. Да, сказала она ему, Макс Клайн часто бывает по утрам в Центре, но сегодня она его не видела.

– Иногда старики пьют кофе в кафе «Шоттенринг», – сказала она. – Это в доме номер девятнадцать. Возможно, вы найдете его там.

В «Шоттенринге» действительно сидела группа пожилых венских евреев и пила кофе, но Клайна среди них не было. Габриель спросил, был ли он там утром, и шестеро седых мужчин дружно покачали головами.