Дэвид Уилсон - Нечестивый Грааль

Бритт явно заинтересовало такое предложение. Она устремила на Мюллера пристальный взгляд, а потом спросила:

— А вы сами как считаете — это лишь легенда или зримое доказательство исторического факта?

Священник рассмеялся:

— Предлагаю по вопросу исторической правды не откладывая обратиться к эксперту: Джозеф защитил по ней диссертацию.

Бритт нетерпеливо обернулась к Романо:

— Ну же, профессор, просветите меня!

Тот принялся поглаживать эспаньолку и, напустив на себя ученый вид, изрек:

— Строго говоря, ни церковную догму, ни историю нельзя считать правдой в чистом виде.

Пришла очередь Бритт залиться смехом:

— Вы хотите сказать, что история — это фикция? И здесь тайна?

— И догма, и история — лишь интерпретация истины на основе имеющихся фактов. Мы накапливаем фактический материал или уточняем данные с помощью новейших технологий, и в соответствии с этим догматика и история могут изменяться.

— Выходит, что мы живем в фиктивном мире, — сказала Бритт.

— В принципе, вы правы. В своей диссертации я выдвинул идею, что нам было бы гораздо легче жить, если бы мы признали неустойчивость догматики и истории, их зависимость от эпохи.

— Значит, вы допускаете, что церковная доктрина может со временем измениться?

Романо подпер подбородок сложенными руками и произнес:

— Если говорить упрощенно, я считаю церковную догму наиболее достоверной правдой. Никто ее до сих пор не опроверг, и именно поэтому я могу смело утверждать, что за две тысячи лет она выдержала испытание не только временем, но и самой въедливой критикой.

Бритт повернулась на сиденье, чтобы видеть обоих собеседников, и посмотрела на них испытующим взглядом.

— А поскольку Библия прямо-таки изобилует иносказаниями, ее толкование целиком опирается на субъективный фактор и на факты, доказанные современной наукой?

В глубине души Романо надеялся, что встреча Бритт с отцом Мюллером поубавит в ней запальчивости в стремлении любой ценой развенчать общепринятую церковную доктрину. Он знал, что разубедить профессора Хэймар будет не так-то просто, но его единственной задачей на данный момент было побудить ее повернуться лицом к очевидным фактам.

— В общем, да, все сводится к этому, — согласился он.

— То есть если у меня окажется документ, признанный современной наукой как подлинник времен Христа, и если в нем будет утверждаться, что у Иисуса и Марии были дети, то теорию родословной можно считать доказанной, а церковную догму придется пересмотреть?

Романо и Мюллер озабоченно переглянулись.

— Пересмотреть — пожалуй, — поспешно ответил отец Мюллер. — Но без подкрепления дополнительными осязаемыми свидетельствами такой подлинник вряд ли сможет изменить догму. Как знать, может, он был написан некими недоброжелателями с целью навредить усиливающемуся влиянию новой религии или таким же Феликсом Конрадом — с поправкой на эпоху.

В дверь постучали, и в кабинет вплыл дородный священник в темном литургическом облачении. Отец-ректор выступал с величественностью и достоинством и всегда казался Джозефу постаревшей и слегка обрюзгшей версией Тэда Метьюса. Романо поспешно поднялся, чтобы поприветствовать отца Ганса Йозефа. Тот объявил:

— Прощу прощения за вторжение, но отца Романо просят срочно подойти в канцелярию: ему звонят из приемной отца-магистра.

Дверь кабинета распахнулась, и Карлота на бегу чуть не сшибла Чарли со стула. Ему еще не доводилось видеть ее в таком состоянии: его напарница задыхалась, а по ее лбу и щекам струился пот. Несомненно, эта правильная, уравновешенная, трезвомыслящая аспирантка из канзасской Топеки была чем-то сильно потрясена.

— Ты не поверишь! Я такое узнала о профессоре Хэймар!

Чарли развернулся к ней вместе со стулом:

— Ну давай выкладывай свою сенсацию.

— Я разговаривала с одной из ее выпускниц. Бывшей, конечно.

— И что?

— Бриттани Хэймар два года назад пережила настоящий ад. Ее ребенок умер от болезни Тея-Сакса. [18] Болезнь Тея-Сакса (Tay-Sachs) — ранняя детская амавротическая идиотия.

— Да-а, плоховато… А что это за болезнь?

— По словам Полы, совершенно ужасная. — Карлоту передернуло. — От нее разрушается центральная нервная система. Ребенок слепнет, умственно не развивается, потом у него начинаются приступы и наступает паралич. Я даже не могу себе представить, что значит — пройти через все это…

— А теперь еще в нее еще и стреляли. Тут у любого начались бы завихрения.