Уилбур Смит - Лучший из лучших

Зуга инстинктивно поймал его одной рукой. Внутри что-то похрустывало, точно леденцы в пакетике, напоминая о детстве. С кисетом в руке Баллантайн невозмутимо смотрел на Хендрика Нааймана.

– Откройте его, майор.

Зуга повиновался и медленно заглянул в мешочек.

В сумеречном свете внутри что-то поблескивало, точно свернувшаяся кольцами змея. Сердце стиснул восторг – от блеска камней всегда перехватывало горло. Нешлифованные алмазы с тихим шорохом высыпались на ладонь. Зуга торопливо пересчитал: всего восемь штук; один ярко-желтый, карат на двадцать – за него можно выручить тысячи две фунтов стерлингов.

– Это всего лишь образцы моего товара, майор, – то, что я взял за неделю.

Зеленовато-серый кристалл безупречной восьмигранной формы был больше желтого – минимум на три тысячи фунтов стерлингов потянет. Другой камень имел форму равностороннего треугольника, словно леденец, и снова всколыхнул воспоминания детства. Какой прелестный камешек! Зуга зажал прозрачный кристалл между большим и указательным пальцами и посмотрел сквозь него на свет.

– Вы скупаете алмазы из-под полы?

– Фу, какие грубые слова, майор! Они оскорбляют мой деликатный слух. Для вас не имеет никакого значения, откуда взялись алмазы и как я их получил. Поверьте мне, камней будет много, очень много, – каждую неделю я буду приносить вам первосортные алмазы.

– Каждую неделю? – В собственном голосе Зуга услышал алчность.

– Каждую неделю, – подтвердил Наайман, наблюдая за выражением лица Баллантайна: муха явно задела клейкие нити паутины. Бастаард опустил дробовик и расплылся в жизнерадостной улыбке. – Каждую неделю вы получите такой же кисет, высыпите его содержимое в свой лоток – и камни окажутся на вашем сортировочном столе.

Один из камешков на ладони Зуга сначала принял за непрозрачный алмаз, годный лишь для технических целей, как вдруг в полумраке комнаты яркий изумрудный лучик вырвался из глубины темного камешка. Зуга взял алмаз дрожащими пальцами.

– Да, майор, – одобрительно кивнул Хендрик Наайман. – У вас наметанный глаз. Это зеленый дракон.

Редкая находка – цветной алмаз, или, как его называют скупщики, каприз. Капризы бывают похожи не только на изумруд, но и на рубин, сапфир, топаз – и платят за них любую цену. Вполне возможно, что такой зеленый дракон потянет тысяч на десять и в конце концов окажется в короне какого-нибудь императора.

– Партнеры, говоришь? – тихо спросил Зуга.

– Партнеры, – решительно кивнул Хендрик. – Мое дело – найти камни. Взять хоть этого дракона. Я заплатил за него триста фунтов. Вы проведете его через ваш сортировочный стол и зарегистрируете как добытый на Чертовых шахтах…

Зуга не сводил алчного взгляда с Хендрика, руки у него дрожали; осмелевший бастаард сделал шаг вперед.

– За такой камень вы запросто получите четыре тысячи – то есть прибыль составит три тысячи семьсот. Эту сумму мы делим пополам, я не жадный. Равные доли, майор: тысяча восемьсот пятьдесят вам, тысяча восемьсот пятьдесят мне.

Не спуская глаз с лица Хендрика, Зуга пересыпал сверкающие камешки в левую ладонь.

– Что скажете, майор? Равные доли.

Хендрик взял дробовик в левую руку и протянул правую.

– Равные доли, – повторил он. – Согласны?

Зуга медленно протянул правую руку – раскрытой ладонью вверх. Как только их пальцы соприкоснулись, Баллантайн швырнул в лицо Хендрика горсть алмазов. Он вложил в этот удар всю свою силу, всю злость и гнев: Наайман осмелился соблазнять его с дьявольской хитростью, осмелился покуситься на его чувство собственного достоинства!

Алмазы порезали смуглое лицо бастаарда: острый край одного камня распорол кожу над правым глазом, другой рассек губу.

Отпрянув, Хендрик инстинктивно взмахнул руками, прикрываясь от неожиданного нападения. Дуло дробовика задралось вверх, однако бастаард мгновенно положил палец на оба спусковых крючка. Заряженное крупной дробью ружье было по-прежнему взведено. Хендрик начал опускать мушку, целясь в живот Зуги.

Зуга схватил стволы, поворачивая их вверх, и вцепился левой рукой в правое запястье бастаарда. Мошенник обеими руками рванул ружье назад. Не пытаясь сопротивляться, Зуга, наоборот, изо всех сил навалился на ствол, силясь ударить противника в лицо, – скула хрустнула под напором стали, Хендрик охнул и отшатнулся. Зуга бросился в атаку, прижимая бастаарда к закопченной стене, – тот замычал от боли. Дуло дробовика смотрело в потолок. Воспользовавшись моментом, Зуга просунул в скобу большой палец и резко дернул оба спусковых крючка. Стволы выстрелили одновременно. В крохотной комнате словно гром грянул. Вылетела яркая оранжевая молния – дробь пробила прогнившую крышу, и сквозь зияющие дыры внутрь заглянуло солнце.