Джорджо Фалетти - Убийственная тень

– Пишу.

– Скотт Трумэн и Оззи Сиринго.

– Сиринго… Странная фамилия. Кажется, был такой агент у Пинкертона, участвовал в охоте на Дикую банду. Но в наших краях я точно никого с такой фамилией не встречал.

– То-то и оно. А у тебя как дела?

– Я выяснил, за что Chaha'oh убил Кертиса Ли.

В усталом голосе нет даже намека на то, что он гордится собой.

– Как тебе удалось?

– Поднял с постели адвоката Фельдера и применил к нему тот же прием, что и к Алану Уэллсу. Кое-что рассказал ему, но не все. Говорю, раз уж я нарушаю профессиональную тайну ради спасения людей, то вы и подавно обязаны.

– И что он?

– Помнишь денежные переводы на счет матери, а потом сына? Они от Коэна Уэллса. Кертис Ли – его сын.

– Что?!

– Да-да. У него была любовь с мисс Ли, и Кертис – плод этой любви. Коэн уже был женат и бросать жену не собирался. Он тогда еще питал политические амбиции, развод помешал бы его карьере. Вместе с Фельдером они нашли парня, увязшего в долгах, и под звон монет он женился на Кэтрин Ли. О своей репутации Коэн позаботился, но и незаконного сынка не оставил.

– Кертис знал, кто его отец?

– Фельдер говорит, что нет. Он долгое время считал это стипендией, а недавно вдруг выразил желание докопаться до истины. Да вот не успел.

Бедняга, подумал Джим. Сделал блестящую карьеру, вернулся из Европы, чтобы найти такую жуткую смерть в родном городе.

– Хорошо, что новость пока не просочилась, – добавил Роберт все тем же безнадежным тоном, – а не то у меня на шее уже висели бы и мистер Уэллс, и мой шеф, и вся газетная братия.

Джим понимал: детектива заботит вовсе не то, что кресло под ним шатается, а то, что он ничего не может противопоставить угрозе, нависшей над городом.

Он решил хоть немного отвлечь Роберта, если это возможно, и сменил пластинку:

– А как дела с Коэном?

– Я переслал фотографию в Седону, но если у него и вправду там любовница, то он ловко ее скрывает. Никто ни сном ни духом… К тому же мы не знаем радиуса действия Chaha'oh. Лучше всего было бы перехватить Коэна на автостраде и предупредить его.

Они помолчали, думая об одном и том же человеке, но с противоположными намерениями.

Потом Роберт спросил тоном полицейского:

– Ты сейчас куда?

– Хочу заскочить к Эйприл – показать ей фотографию. Может, в архивах «Крониклс» что-нибудь отыщется.

– Отличная мысль.

Опять наступило молчание. Джим догадывался, что сейчас последует вопрос, который Роберт задавал себе уже не раз.

– Мне одно не дает покоя…

– Что?

– Вот найдем мы всех, на кого нацелилась эта проклятая тень. И что дальше?

Хорошо, что мы сейчас не можем заглянуть друг другу в глаза, подумал Джим.

– Не знаю, Роберт. Ей-богу, не знаю.

Оба испытали желание поскорее закончить разговор и больше не озвучивать сознание собственного бессилия.

– Ладно. Если что, звони. Я, в случае чего, тоже подъеду к Эйприл.

– Ну пока.

Джим опять бросил телефон на сиденье, борясь с соблазном выключить его совсем и оборвать все контакты с миром. Он въехал в город, покатил по Шестьдесят шестому мимо вокзала, потом свернул налево, на Сан-Франциско.

Ехал медленно и озирался, как турист, в городе, где родился, вырос и где вырастет его сын. Когда-то он ненавидел этот город, и ему казалось, что это чувство взаимно. А теперь все иначе. Никто не может предугадать свое будущее, но одно он знает точно: закон «там лучше, где нас нет» больше не работает.

После перекрестка с Эльм-авеню он сразу увидел дом Эйприл. Она, должно быть, стояла у окна, потому что, едва он остановил пикап, тут же вышла на крыльцо. Эйприл переоделась в голубой спортивный костюм, который даже в неверном свете фонарей так шел к ее глазам.

Она была босиком, поэтому не стала спускаться с крыльца, а просто распахнула дверь, дожидаясь его. Он вошел, и Эйприл, закрыв дверь, спрятала лицо у него на груди.

– Как хорошо, что ты здесь.

Он обнял ее и крепко прижал к себе. Джим невольно отметил идеальное совершенство, с которым смыкаются их тела, будто их спроектировал друг для друга архитектор высокого ранга, вроде Кертиса Ли, а может, и повыше. Наверняка так было всегда, но Джим этого не замечал или не хотел замечать.

Он неуклюже ткнулся в медь ее волос.

– Эйприл…

– Да.

– Хочу тебе сказать… Правда, я еще не умею этого говорить, но благодаря тебе быстро учусь.

Он чуть отстранил ее от себя, чтобы смотреть ей в лицо и чтобы она убедилась, что его разные глаза способны одинаково отражать это чувство.