Майкл Слэйд - Вурдалак

Зевая и потягиваясь, детектив-инспектор выключил телевизор и погасил свет.

Суббота. 25 января, 3: 02

Хон проснулся внезапно, как от толчка: что-то впилось ему в руку. Он подумал, что из-за клипа, который он посмотрел перед сном, ему теперь привиделся кошмар, но в следующий миг от локтя инспектора во все стороны растеклась острая боль, а когда Хон попытался вылезти из кровати, тело отказалось повиноваться приказам мозга.

В спальне было темно, но перед глазами инспектора плавали цветные пятна. У него возникло странное ощущение удаленности, будто они плясали в рябящей толще текучей воды. Их движение вызывало тошноту, но инспектор никак не мог подняться и перепугался еще сильнее, когда его мышцы начали беспорядочно сокращаться.

Вдруг сквозь растущую тревогу, подобно черному трескучему языку пламени из геенны огненной, пробился голос. Он то медлительно растягивал слова, то тараторил, то невнятно бубнил, то взлетал до пронзительного визга. К горлу инспектора подступила бурлящая рвота, и он подумал, что сейчас захлебнется.

Голос зловеще объявил:

— Это сукцинилхолинхлорид. У тебя парализованы все мышцы, кроме мышц диафрагмы. Но это не психотропный препарат, он не снимает чувства страха. А тебе сейчас наверняка страшно… впрочем, на то есть причины.

Хон не мог ни повернуть голову, ни повести глазами. Каждое мышечное волокно в его теле вдруг зажило собственной отдельной жизнью, судорожно сокращаясь и подергиваясь. Инспектор лежал на спине, обливаясь потом, упираясь неподвижным взглядом в потолок, и по его щекам текли слезы.

Внезапно вспыхнула спичка, свет больно обжег глаза; потом он потускнел и превратился в окруженный леденящей аурой сгусток. Краем глаза Хон видел: по комнате движется какая-то фигура, демон с островерхой головой; тени послушно следовали за ним. В одной руке демон держал тонкую восковую свечу, увенчанную трепетным огоньком, в другой — что-то блестящее и очень острое. Хон намочил постель.

— Мне не понравилось твое интервью, — глухим замогильным голосом проговорила фигура. — Не я осрамился в «Туннеле любви». Не я! А твой длинный язык ославил меня на весь Лондон! Из-за тебя это ничтожество Джек сделал из меня посмешище. Ты мне за это заплатишь.

Истерзанный дух Хона испуганно съежился: фигура в серой монашеской рясе с островерхим клобуком склонилась над инспектором. Хону казалось, его душа в клочья располосована зазубренным стеклом и неудержимо кровоточит. Горела свеча, блики пробегали по скрытому в глубинах капюшона… лицу? Маске? Или это было нечто иное? Ибо там белела мозаика из приклеенных к коже осколков человеческого черепа, приходившая в движение всякий раз, как демон усмехался. Огонек свечи приблизился к изголовью кровати, и Хон разглядел зажатую в руке чудовища косу.

Ресницы детектив-инспектора затрепетали.

Негромко напевая гримриперовскую «Автостраду в Ад», фигура капнула воском на ночной столик и поставила свечу в быстро затвердевающую сальную лужицу. И исчезла из поля зрения инспектора.

На ее место прокрались отвратительные видения, рожденные воображением Хона. Призрачные вурдалаки тыкали в него пальцами, словно бы требуя себе тот или иной кусок. По двинувшимся на инспектора стенам медленно стекала черная смола, а в ушах гремел злобный хор жутких голосов, хохочущих над его плачевным положением.

Над ним вдруг вновь нависла костяная маска, и Хон услышал, как трутся друг о друга осколки кости, вторя словам, слетающим с упрятанных за ними губ.

— Ты полностью утратил способность к произвольному движению, — уведомил инспектора Косарь. — Однако на дыхание и иные автономные функции препарат не влияет. Мне просто хотелось, чтоб ты полежал тихонько-спокойненько, пока я приспособлю эту штуковину. Она, детектив-инспектор, безразмерная — можно отрегулировать на любую голову.

Хон с ужасом смотрел, как Череполицый приспосабливает к его шее самодельную гильотину. Под голову ему подложили брусок, вставленный в пазы двух направляющих, по которым двигался нож, — они поднялись у щек инспектора, точно столбики ограды. По тому, с каким трудом фигура оттянула вверх бритвенно-острое лезвие, чтобы установить его в пяти футах от глаз Хона, детектив понял — резак тяжелый. Сверху Череполицый прикрепил планку, замкнувшую прямоугольник плоскости движения ножа, пропустил через свисавший с планки шкив прикрепленную к лезвию веревку и до поры привязал ее к ножке кровати. В свете свечи заблестела острая режущая кромка.