Майкл Слэйд - Вурдалак

Цинк повторно просматривал материалы дела, когда в СО вошел констебль Нейл Тернер.

— На, попробуй, — он поставил на стол чашку. — Наш печально знаменитый кофе: такой ядреный нигде не варят.

— Спасибо, — сказал Цинк. — И быстро он разъедает чашку?

— Обвинение против Хенглера успеет развалиться.

— Да. Положеньице хреновое.

— Защита говорит, нам, может быть, придется его отпустить. Если мы не установим личность жертвы и точное время смерти, мы не сможем ничего доказать.

— Дудки, — заявил Чандлер. — Пускай сидит. Если дело дутое, это выплывет и на предварительном допросе. Может, к тому времени у нас будет что-нибудь более конкретное.

— Например? — спросил Тернер.

— Рэй Хенглер вывел нас на Рику Хайд и Розанну Кийт. В номере Кийт произошло убийство, и мы знаем, что жертва — не она. Ее недавно видели в Ньюпорте. Давай на минуту предположим, что жертва — Рика Хайд. Хенглер клянется, будто не знает никакой Кийт, но я думаю, он врет. Она брала напрокат жеребцов из его секс-конюшен, а сам он одиннадцатого звонил ей в гостиницу и ездил туда. Судя по рисункам и садомазохистским причиндалам в номере Розанны, она дамочка с причудами. Хенглер финансирует порнобизнес и, возможно, снял фильм, где одну из актрисуль натуральным образом прикончили. Концепция рок-группы «Вурдалак» целиком и полностью укладывается в эту картину. Поэтому давай танцевать от того, что Хенглера, Хайд и Кийт что-то связывает.

Теперь давай предположим, что произошел какой-то сбой, и Рику Хайд после пытки ядом убивают — Розанна с Хенгле-ром, сам Хенглер или Розанна по приказу Хенглера, — и Кийт смывается в Штаты.

Следовательно, ключ ко всему — Розанна. Я намерен разыскать ее и заставить объяснить мне, какова роль Хенглера. Или найти с ее помощью доказательства вины этого ублюдка и прищучить его.

Вместо ответа Тернер молча взял письмо адвоката и перечитал.

Прикинув, чего наговорил, Цинк смутился. Он выдвинул столько допущений, говорил с таким жаром и убежденностью, что любой профессионал-полицейский задался бы вопросом: какая муха укусила этого парня? А Цинк знал ответ.

За минувшую неделю он прочел кое-что о кошмарах. На это его подвигнули два сна, приснившихся ему после «Мухи», — в обоих он видел Эда Джарвиса и Дженни Копп. Цинк схватился бы и за соломинку, лишь бы это помогло.

Он вычитал, что кошмары подобны расселинам в земле, обнажающим наслоения пластов, заполняющих темный провал. Как правило, кошмары связаны со стрессом; психологическое давление увеличивает частоту их появления. В крайних случаях они могут в буквальном смысле напугать до смерти. Худшие кошмары, узнал Цинк, напоминают психическое заболевание и представляют собой искаженные отображения полученных в реальной жизни душевных травм, на которые мы не сумели адекватно отреагировать или с которыми не смогли свыкнуться. Наиболее мощные кошмары порождает чувство вины.

Порой объективный опыт может отрицательно сказаться на состоянии психики ввиду того влияния, какое он оказывает на представление человека о себе. Поэтому подобные переживания порой подавляются и путем отчуждения изолируются в подсознании. Однако сознание не способно оставить проблемы подобного рода без решения, и те настойчиво возвращаются по ночам, когда силы психологического ингибирования дремлют.

Чандлер злился на себя. Наивно было полагать, будто он покончит со своими проблемами, обвинив Хенглера в убийстве в отместку за смерть Дженни Копп. Но ему очень этого хотелось.

«Виноват ты, а не Рэй Хенглер», — подумал Цинк. Что же…

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал Тернер, откладывая письмо адвоката. Полицейский в форме просунул голову в дверь:

— Инспектор, вам телекс из Лондона.

Тернер взял распечатку и передал ее Чандлеру.

В телексе говорилось:

«ЧЕРЕЗ АМЕРИКАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО НАШЛИ ЛОНДОНСКОГО ВРАЧА РИКИ ХАЙД. В ИЮЛЕ 1985 У ХАЙД ОБНАРУЖЕНЫ ДВА ЖЕЛЧНЫХ КАМНЯ. ОПЕРАЦИИ НЕ БЫЛО. ХАЙД С ГРУППОЙ «ВУРДАЛАК» ПРИБЫЛА В БРИТАНИЮ В АПРЕЛЕ ПРОШЛОГО ГОДА ИЗ ПРОВИДЕНСА, РОД-АЙЛЕНД».

Провиденс, Род-Айленд

2: 11

Дебора погрузилась в ванну. Наслаждаясь блаженным теплом, она зачерпнула горсть ароматной пены и сдула ее с ладони. Как Нибс любил это! Он не сводил глаз с висевших в воздухе многоцветных мыльных пузырей, трогая лапой те, что проплывали рядом. Еще он любил, когда вода капала из крана, и, наклонив голову набок, ждал каждого очередного всплеска. Господи, до чего ей не хватает Нибса, какими одинокими и унылыми стали ее дни!