Майкл Слэйд - Вурдалак

— Некогда. Тебе пора. Отправляйся сейчас же.

— Черт побери, я не могу! Неужели непонятно?!

— Джек, цветы уже в пути. Другой такой возможности у нас не будет. Теперь или никогда. Надо, Джек.

— Элейн, шансы пятьдесят на пятьдесят даже без учета этих неполадок.

— Если ты пойдешь на попятную, отсчет жертв прекратится. Мы осрамимся перед полицией, прессой, общественностью. Ты забыл про Причину?

— Элейн, я не могу…

— Я запру тебя, Джек. Навсегда.

На миг в комнате установилось молчание, прерываемое лишь незатихающим потрескиванием за стеной. Ом тупо смотрел на черный силуэт в дверном проеме. Потом вздохнул и спросил:

— Что я должен делать?

— Для начала подключись к ЕНПКС.

Ом очистил экран и набрал код. Когда банки данных Скотланд-Ярда открылись, Элейн прошептала:

— Молодец, Джек. Теперь посмотрим систему безопасности Альберт-холла.

Он что-то набрал на клавиатуре. Появилось другое изображение.

— Со времени твоего визита что-нибудь изменилось?

— Нет.

— Мы не используем взрывчатку, поэтому собаки ничего не почуют, верно?

— Да.

— Один раз ты пробрался мимо них. Проберешься и сегодня.

— Наверное.

— Никакого «наверное». Да или нет? — Да.

— Хорошо. Тогда ступай, — велела она, и черный силуэт исчез из дверного проема.

Джек Ом остался один в обшитом сталью бункере своего сознания с растущей тревогой прислушиваться к нескончаемому потрескиванию.

20: 33

Дебора приподняла юбку и подтянула колготки. Из зеркала на нее глядела незнакомка. Да, но подол все-таки надо опустить, напомнила она себе.

Она расправила юбку и хотела уйти, но вдруг, поддавшись внезапному порыву, ущипнула себя за грудь (этому она научилась у Розанны — подглядела в дамской комнате суда во время памятного разбирательства). Соски напряглись, затвердели и проступили под платьем.

«Попробуй-ка не клюнуть, Цинк», — подумала она с дерзкой улыбкой, и ее пронизала сладостная дрожь. Дебора наслаждалась этим эротическим ощущением, покуда из глубин ее подсознания не поднялась более захватывающая мысль: может быть, Цинк посадит Сакса за то, что он с ней сделал.

20: 35

Из вестибюля отеля «Странд-Палас» Цинк позвонил Деборе в номер. Она велела ему подняться. Чандлер снова пришел в черном, решив, что коль уж показался так ванкуверской мрази из «Ида», отчего бы не выйти в том же прикиде к лондонским «Вратам Ада»?

Цинка и до полета одолевала усталость, а теперь он вовсе валился с ног, обуреваемый единственным желанием — залечь на год в спячку. Он в сотый раз спросил себя, что он делает в Британии. Как, черт побери, он полагает меньше чем за полдня найти доказательства вины Хенглера, успеть на обратный рейс в Ванкувер и во вторник утром явиться в Верховный суд на слушание дела о незаконном аресте?

Из аэропорта они уехали на такси. Цинк вышел у «дома» (так он называл казенную осоровскую квартиру в Лондоне), Дебора поехала дальше, в гостиницу. В клуб нужно было к десяти. Чандлер проклинал себя за то, что предложил сперва перекусить… но, с другой стороны, Дебби впервые оказалась в Лондоне, и бросить ее на произвол судьбы было бы некрасиво. На стук открыла совершенно незнакомая женщина, и Цинк смешался.

— Извините. Ошибся дверью. — Он отступил назад и проверил цифры на дверях. К его удивлению, номер совпал с тем, по которому он звонил из вестибюля. Удивление переросло в ошеломление, когда Цинк узнал красавицу, стоявшую перед ним.

— Дебора? — спросил он потрясенно. Божественное видение улыбнулось — и не отвело глаз.

— Нет. Коринна Грей, — ответила Дебора.

Парадокс притворства в том, что, надевая маску, вы одновременно срываете покровы со своего подлинного я.

На Деборе Лейн было бирюзовое шелковое платье — очень открытое и очень облегающее. Зачесанные назад волосы, подстриженные короче, чем помнилось Цинку, открывали уши. Глаза, оттененные лиловато-сизым, смотрели загадочно и притягивали взгляд. Подкрашенные перламутрово-розовой помадой губы чувственно поблескивали.

— Боже правый, — выговорил Чандлер. — В чем причина этого дивного превращения?

— Мне показалось, вам нравятся дамы в полной боевой раскраске.

— Но когда вы успели? Мы расстались полтора часа назад.

— В этом городишке, мальчик мой, очень уважают американский доллар. Я зарегистрировалась, получила номер, спустилась вниз, в салон красоты, и попросила заняться мной вплотную. Одна девица делала макияж, другая — прическу, а хозяйка бутика носилась взад-вперед с платьями. И вот — вуаля!