Сергей Бакшеев - Конкурс на тот свет

В убийстве, найденной сегодня девушки!

Ему вдруг стало холодно, будто откуда-то потянуло ледяной, пронизывающей сыростью. Мышцы непроизвольно сжались, по коже побежали мелкие мурашки. Он почувствовал, как дрожь охватывает скованные мышцы. Напряженное тело не слушалось, он, будто очутился в чужой оболочке, которая стремилась все вдавить внутрь и тряслась мелкой дрожью. Даже дышать стало трудно, воздух, казалось, не хотел проникать дальше гортани.

А возбудившегося майора Петелина охватывал жар. Его тело, и без того липкое и просолившееся в течение напряженного дня, мгновенно вспотело, и пот густо заструился на груди и под мышками. «Сейчас я его дожму и расколю, — радостно думал майор. — Во, как задрожал! Надо было сразу начать агрессивно и с угрозами. Такие ублюдки нормального обращения не понимают».

Заколов взглянул на промокшую рубашку майора и с удивлением понял, что сейчас душный летний вечер, и должно быть жарко, а не холодно. Жарко, а не холодно, убедил он себя. Тихон закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться, распрямил спину, глубоко-глубоко вздохнул, вздохнул до помутнения в глазах, затем медленно выдохнул и ощутил, как приятное тепло охватывает успокоившееся тело. Он сделал еще один глубокий вдох, прямо посмотрел в суженные глаза майора и спокойно заявил:

— Я не был вчера в институте. Я не мог там быть. Я все время провел в гараже. Это может подтвердить Николай Егорович Воробьев, который был вчера у вас.

— Кончай врать! — бухнул кулаком по столу майор. — Я тебе расскажу, как это было. Ты пробрался в женский туалет через окно с улицы. Летом оно всегда открыто. Ты спрятался в туалете в одной из кабинок, дождался, когда там окажется только одна девушка, оглушил ее, вытолкнул в окно, оттащил в канаву на стройку и там изнасиловал. А потом ты ее задушил и присыпал песком.

— Я там не был. Я этого не делал, — пытался возразить Тихон.

— Она сопротивлялась, — исступленно продолжал майор. — Поэтому у тебя порвана рубашка и руки в царапинах. Когда ты ее задушил, ты испугался. Ты страшно испугался содеянного! Присыпал тело песком и убежал, убежал, куда глаза глядят. Ты не пришел в общежитие, ты переночевал где-то в другом месте — может быть, и в гараже — а утром ты очнулся, вспомнил про экзамен, вспомнил, что приехал поступать в институт, и пришел туда. Ты даже не переоделся. Когда после экзамена прибежали испуганные девушки, ты первый подошел к трупу, подошел безошибочно, потому что знал, где он лежит. Ты уже успокоился, и тебе было интересно посмотреть все еще раз. Ты не испугался трупа и не отходил оттуда, как другие. Ты внимательно смотрел, не осталось ли каких-то улик на месте преступления. — Майор перевел дух и вытер рукавом потный лоб. — И мы докажем это! Хотя, мне и так уже все ясно.

Тихон слушал майора и понимал, что тот, скорее всего, прав. Кто-то именно так все и сделал. Он живо представил себе эту картину и вспомнил про Свету. Ее тоже оглушили в туалете и выволокли через окно. А если… Тихону неожиданно пришла в голову страшная догадка.

— Вы как следует все проверили? — прервав монолог майора, спросил он.

— Что? — опешил Петелин.

— Вы обыскали стройку всю?

— Зачем?

— Где-то там может быть закопана Света Воробьева.

Майор застыл и уставился на парня выпученными испуганно-удивленными глазами. Затем медленно вернулся за стол, не спуская с Тихона взгляда, и нервно крутанул диск телефона:

— Мартынов. Быстро наряд на стройку! На ту, на ту самую стройку! Сегодняшнюю! Все там перерыть и прощупать. Не только в траншее! Везде! Искать второй труп. Да, да, не ослышался! Второй труп! Тоже девушки.

Майор бросил трубку, перевел дыхание, дрожащие руки налили воды из графина, губы, чмокая, припали к стакану. Очередная спичка закачалась во рту, Петелин пожевал, успокоился и внимательно посмотрел на парня:

— Заколов, в чем еще хочешь признаться? Не стесняйся, тебе нет еще восемнадцати лет. Максимум что светит — десятка. А если во всем добровольно сознаешься, — майор придвинулся к Тихону и вкрадчиво произнес: — то будет большое снисхождение. У нас законы гуманные.

Тихон отшатнулся:

— Вы меня не так поняли. В женском туалете я был сегодня утром. Случайно попал, чтобы умыться. — Поняв, что говорит не слишком убедительно, Тихон чертыхнулся: — Вот, черт! Я не это имел в виду. Просто, то что случилось с этой девушкой… А как ее зовут?

— А ты не знаешь? Ну да, тебе было все равно кого насиловать.

— Девушки говорили Белова. А имя?