Сергей Бакшеев - Конкурс на тот свет

Свет немного успокоил. Если монстр и существует, то он тоже нуждается в освещении, а не передвигается в кромешной темноте по запаху, подобно насекомым. Тихон перевел дух и очень осторожно приблизился к освещенному проему. Тело замерло, вжалось в стену, шея потянулась к выступу. Тихон рассчитывал незаметно выглянуть в таинственное помещение. Сердце стучало в груди как колотушка по большому барабану, но он надеялся, что концертным залом для этого инструмента являлось только его туловище, и дальше эти стуки не распространялись.

Едва лишь Тихон подвел краешек глаза к углу стены, как неожиданно услышал гулкий вопрос:

— Ты кто такой?

Заколов отшатнулся и мгновенно окоченел. Он не разобрался, откуда прозвучал голос, но не успел очухаться от потрясения, как вопрос повторился:

— Ты кто такой? Что тебе здесь надо?

Тихон непроизвольно сжался, опасаясь нападения неизвестного, и пугливо огляделся. Никого не было видно. Это пугало еще больше. Где этот монстр, в каком из темных углов? Тихон стоял, прижавшись спиной к стене, и нервно озирался. Ему вдруг показалось, что в подвале стало жутко холодно, словно он попал в морозильную камеру. Согнутые в боксерской стойке руки, задрожали от напряжения мелкой дрожью. Где противник?

И тут вновь прозвучало:

— Не бойся, я бить не буду.

На этот раз Тихон понял, что голос доносился сзади из освещенной комнаты и отражался эхом от бетонных стен. Но как сквозь стену видит его таинственный монстр?

— Будешь молчать? — спросил голос.

Тихон собрался с духом, чтобы ответить, но голос продолжил:

— Я помогу тебе приподнять голову. — Послышался шорох, и нездоровое хихиканье: — Или придушу.

Заколов догадался, что, обращались совсем не к нему. Его никто не видит! Он успокоился и осторожно выглянул за угол.

В нескольких шагах он заметил спину незнакомца, склонившегося над упавшим человеком. Лица лежащего Тихон не мог разглядеть, но сандалии и ноги, одетые в коричневые вельветовые джинсы, он узнал сразу. Это были ноги Сашки Евтушенко! Его хотели задушить!

Тихон, ни мгновения не колеблясь, с криком ярости набросился на гнусного незнакомца. Под ногами зазвенели рассыпавшиеся пустые бутылки. Заколов повалил незнакомца лицом на пол и связал вывернутые руки собачьим поводком.

Когда с противником было покончено, он в тревоге наклонился к Сашке. Тот пытался приподняться на локтях и мутным блуждающим взором обводил все вокруг. Скоро его взгляд сфокусировался на лице Тихона, прояснился, и на лице друга появилось подобие кислой улыбки.

— Что с тобой случилось? — спросил Тихон.

— Я чихнул и… — Сашка сморщил лоб, пытаясь хоть что-то выудить из памяти, но быстро расслабился и безнадежно закончил начатую фразу, — и ничего не помню.

Сашка, покачиваясь, уселся на пыльном полу и, как Тихон несколько минут назад, мягкими прикосновениями ощупывал голову.

— Кровь, — вяло произнес он, посмотрев на пальцы.

— Все ясно! — хмуро сказал Тихон. — Этот гад долбанул тебя по башке! Сейчас мы с ним разберемся.

Он подошел к скорчившемуся незнакомцу и перевернул его лицом вверх. На Тихона уставилось радостное лицо молодого казаха с редкой щетиной на щеках. Хотя нос у казаха был разбит в кровь, он широко улыбался, будто встретил старых приятелей.

— Ребята, я не со зла, — заговорил незнакомец. — Я думал это солдат-армянин опять полез за моими консервами. Хотел его проучить.

— Какой армянин? — Раздраженно прервал Тихон. — Лучше скажи, где Света?

— Какая Света? — также недоуменно произнес казах. — Я тут живу, никакой Светы не видел. Я его, — казах указал подбородком на Сашу, — принял в темноте за Ашота со стройки. Ашот у меня продукты ворует.

Саша за это время поднялся, вытащил из кармана очки и приятно удивился их целости. Рука привычным жестом водрузила оправу на нос, ожившие глаза быстро осмотрели комнату. Вот она железная сетка от кровати, скрип которой он слышал. Сетка, покрытая сверху драной тряпкой, стояла на кирпичах у стены.

К разочарованию Евтушенко, связанной Светы не было. В комнате имелось также несколько ящиков, образовывающих подобие тумбочки и стола. В двух углах стояли пустые бутылки. На ящиках кроме миски и кружки, Саша с удивлением разглядел учебники и тетради. На трубе у стены висела какая-то одежда. Под импровизированной кроватью хранились две коробки из-под консервов.

— Ты что, здесь живешь? — изумился Евтушенко, завершив беглый осмотр.

— Да, живу, — радостно ответил парень, все также неловко лежащий на спине.