Сергей Бакшеев - Конкурс на тот свет

Неужели все потеряно? Или есть еще шанс? Что там обсуждают рядом? Существует полупроходной балл, и кого-то обязательно примут даже с такими оценками, как у нее. Может, еще можно что-то сделать?

Она вышла во двор. Какой-то парень кружил на руках хохочущую девушку, потом отпустил руки, и девушка каблуком угодила Наташе по ноге. Сильная боль подхлестнула злость. Наташа крикнула на девушку, но та продолжала хохотать, так ничего и не заметив.

На глаза Наташе попался Тихон.

— Как дела? — с настороженной вымученной улыбкой спросил он.

— Как у негра в заднице, — выругалась Наташа и захромала прочь. Из красивых глаз от боли и обиды текли слезы.

— Наташа! — крикнул Тихон, не решаясь идти за ней. Но девушка не обернулась.

Заколова одернул Евтушенко.

— В таком настроении от человека можно ждать чего угодно, — спокойно изрек он, глядя вслед удаляющейся девушке. — Но у нее еще есть шанс. По-моему у нее 17,25 получается. Интересно, сколько таких людей, и сколько из них окажутся лишними?

— Пойдем в общагу, — грустно предложил Тихон. — Я Тротю хочу выпустить на волю. Сам посидел в камере и понял, каково пауку в банке. Хоть кому-нибудь сделаю хорошее.

Он двинулся первым, печально глядя под ноги. Сашка мимоходом взглянул на место около забора, где просидел несколько часов, считая девушек. Вдруг, между прутьев забора он заметил чьи-то глаза. Кто-то прятался с той стороны и внимательно разглядывал толпу перед институтом. Это показалось подозрительным.

Сашка остановился и, сначала нерешительно, а потом, перейдя на бег, поспешил туда. Глаза за забором заметили его и тут же исчезли. В последний момент узкие щелочки глаз ехидно улыбнулись.

Тихон в замешательстве шагал по дорожке. Сашка нагнал его, попытался рассказать о странном эпизоде, но друг, погруженный в невеселые мысли, лишь вяло махнул рукой.

Заколов был потрясен. Он не хотелось верить, что та, кого он успел узнать только с хорошей стороны, является хладнокровным убийцей.

Ребята шли медленно. Вскоре их догнал Борис.

— Лизка чуть-чуть не добрала. Полупроходной у нее. Мамахен, канечно в ярости. Сказала, запрет ее и никуда сегодня не выпустит.

«Полупроходной — какое слово неприятное, — подумал Тихон, — Звучит, как полумертвый».

Вечером в общежитии больше всех веселились ПО-шники, поступавшие после Подготовительного отделения. Для них все было ясно: сдал без двоек — ты уже в институте.

Совершенно счастливый Боня, получивший все тройки, ходил с неполным стаканом из комнаты в комнату. Он знал всех, все знали его. Заколов первые дни даже не мог понять, в какой комнате проживает вездесущий Боня, и есть ли у него нормальное имя? Кучерявого парня можно было встретить где угодно, и всюду он чувствовал себя как дома.

Потом оказалось, что зовут его Владимир Шумаков, а живет он вместе с двумя братьями-близнецами, тихими и замкнутыми. Как они с ним уживались, уму не постижимо!

Этим вечером Боня заходил в каждую комнату. На дне его стакана плескалось вино. Он сходу, в зависимости от итоговых результатов присутствующих ребят, провозглашал тост за удачное поступление или, в крайнем случае, за будущие непременные успехи, выпивал остатки вина, и подставлял стакан для новой порции. Ему, конечно, наливали. Если стол был хороший, он задерживался, если не очень — сразу шел к другим, и процедура повторялась.

Борис на радостях купил бутылку портвейна «Агдам», а Сашке очень захотелось поесть арбуза, и он притащил самый огромный полосатый плод, какой нашел на бахчевом развале около гастронома. Арбуз оказался хорошим: сочным, сладким, с большой сахаристой сердцевиной.

Борис срезал ножом пластиковую пробку на бутылке вина и с интересом покосился на дверь. Никто в комнату не входил. Это его немного удивило.

— Ну, сегодня у нас особенный день. Прошу всех к столу.

Как только он произнес эти слова, в распахнутой двери появился невозмутимый Боня.

— За самых умных и певучих студентов нашей общаги! — торжественно провозгласил он. Не глядя на засмеявшегося Бориса, хлебнул на ходу из своего стакана, поставил его на стол, деловито попросил налить, а руки тем временем потянулись за арбузом. — Ништяк арбуз, качественный, — вгрызаясь по уши в сочную мякоть похвалил он.

Наевшись арбуза и прихватив стакан с портвейном, он вышел, скромно извинившись:

— Простите, чуваки, что не задерживаюсь, дел много. Гуляем! Сегодня все валим на танцы! Всей кодлой на танцы! Ух, погудим!