Михаил Кречмар - Центр мира

А ведь Советский Союз в том же 1949 году был по-настоящему непобедимой державой! Быть может, и Восточный Туркестан станет той соломинкой, которая сломает хребет китайскому верблюду?

Тогда… Тогда получается, что на все действия по обретению независимости у них и остаются всё те же десять лет!

Неужели Аллах на самом деле послал им Измаила Башири с его предложением и друзьями?

Современные уйгуры не умеют сражаться. Храбрости им, конечно, не занимать, но надо учиться стрелять, взрывать и выполнять приказы. В Китае не берут в армию не-китайцев. А план Измаила предусматривает обучение уйгурских бойцов самыми закалёнными воинами ислама! Он сам, Кахарман Фархиди, был счастлив увидеть этих героев.

Да, несколько лет правильно построенной борьбы вполне могут дать уйгурам независимость. А там…

А там рукой подать до Большого Туркестана. Власти бывших советских республик алчны и слабы, их города постоянно сотрясают беспорядки. А что происходит в мусульманских краях России? Если поднимутся правоверные, то, вполне возможно, северный колосс не выдержит и просто развалится на части!

Аллах акбар!

Но есть ещё кое-что. Вполне возможно, мусульманам Синьцзяна пришло время использовать ещё одно оружие. Силу столь древнюю и могущественную, скрытую в этих горах, что никто из героев последних пятисот лет не осмеливался даже и пытаться ею овладеть.

А вдруг?..

По спине Кахармана пробежала дрожь. Он так стар!

Не исключено, что ему самому уже хочется увидеть конец мира?..

Необходимо наедине разобраться со своими чувствами.

Кахарман Фархиди не боялся смерти – в конце концов, на всё воля Аллаха. И иногда Он посылает правоверным самых неожиданных союзников – как этот внук Халила Ходжи и его таинственные друзья с Аравийского полуострова. Сейчас Кахарману Фархиди предстояло встретиться ещё с одним возможным союзником.

До ушей Кахармана Фархиди донёсся шум двигателя. С юга по открытой дороге, словно огромный блестящий чёрный жук, приближался джип – довольно редкий в этих краях Китая Toyota Landcruiser 100 с тонированными стёклами. Джип не доехал до рощи, в которой коротал время Кахарман, около километра – расстояние, с которого довольно сложно достать из снайперской винтовки или гранатомёта – и стал ждать.

Спутники ахуна с болью и негодованием наблюдали, как семидесятилетний старик бредёт по пыльной засохшей степи к поджидающему его «сверхнасекомому». Кем бы ни был этот человек, он был обязан подъехать к ахуну, вместо того чтобы заставлять Кахармана идти к нему по выгоревшей степи. Словно уловив мысль на расстоянии, джип зарычал, преодолел оставшиеся до старика триста метров и развернулся возле него, обдав облаком пыли. Хлопнула дверь, принимая ахуна, и автомобиль на полной скорости помчался к синеющему хребту Тянь-Шаня.

Когда пыль развеялась, в степи уже никого не было.

Спутники ахуна зло прокомментировали действия нечестивца и вернулись к своему шашлыку и зелёному чаю.

Человек, подобравший Кахармана Фархиди, был крупнейшим бизнесменом Кашгара Абдужелилом Каракашем. В Кашгаре Каракашу принадлежало три швейные фабрики, завод по производству велосипедов, сеть оздоровительных комплексов. Но самое главное – Абдужелил занимал ведущее положение в группе, занимавшейся выращиванием и обработкой опиумного мака в глухих ущельях Памира.

– Иншалла, – приветствовал он старика с заднего сиденья.

Старик ответил. Кем бы ни был Абдужелил, он прежде всего мусульманин. К тому же сейчас.

– Я всегда рад помочь вам добраться до родного города, достопочтеннейший из достопочтеннейших, – произнёс Абдужелил. – Но вы сказали мне, что есть некая причина, почему я лично должен явиться на зов святого человека. Скажу прямо – будь вы хоть самим святым Хазретом, это не заставило бы меня высунуть нос из Кашгара. Но вы – человек, качавший меня на руках сорок лет назад, человек, оказавший мне и моему бизнесу неоценимые услуги, и я счёл себя обязанным примчаться.

На самом деле когда-то Кахарман, пользуясь своими связями с уйгурами-эмигрантами, часть из которых существовала вне закона, счёл для себя возможным помочь Абдужелилу наладить каналы переброски героина в Европу. С его точки зрения, распространение этого зелья в стане Сатаны способствовало делу, которому он посвятил всю свою жизнь – расширению влияния ислама по всему миру.