— А-а, так это ваша группа! А я слышал, что там большая группа, просто не знал, что это ваша. Ну, как ваша стажировка?
— Да что говорить! Прекрасно. Я столько узнал и, главное, что называется, руками пощупал. Мы же большую часть времени просто работали. Делали конкретную работу. В общем, здорово. Польза громадная. Так что спасибо. Это вы ведь меня направили.
— Ну, я-то при чем? Нам предложили. А то, что выбрали вас, так это больше всего ваша заслуга. Ну, что, хотите чаю? В такую погоду хорошо чайку горячего попить.
— Да я, собственно говоря, хотел бы предложить и погорячей. — Бобров опять смущенно улыбнулся и достал из кейса бутылку коньяка, апельсины, лимон и плитку шоколада. — Вы как, может быть, отметим встречу?
— Ну, а что, имеем право. Конец дня уже. Можем мы хоть иногда посидеть в свое удовольствие? Ладно. — Ходунов закрыл папку на столе и убрал её в шкаф. — Я сейчас помою фрукты.
— Уже мытые. Давайте нож, я порежу.
— Ну, предусмотрительность высокого класса. Только вот бутылку эту открывать не будем. Сохраните её для другого случая. У меня ведь та ещё стоит. Помните? — Ходунов достал из шкафа бутылку «Метаксы». — Ждала своего часа. Вот Шутикова только уже не дождалась.
Ходунов помрачнел и замолчал. Лицо Бобров тоже стало серьезным. Он разлил в рюмки коньяк и выжидательно посмотрел на Ходунова.
— Давайте помянем его. — Ходунов встал и поднял рюмку. — Хороший он был мужик. Ошибки… — Ходунов вздохнул. — У кого их не было? А человек он был хороший. Ну, не чокаясь.
Оба залпом осушили рюмки и, постояв немного с опущенными головами, сели в кресла. Некоторое время они сидели молча. Каждый вспоминал что-то свое, связанное с Шутиковым.
— Александр Петрович, — Бобров с некоторым смущением посмотрел на Ходунова, — я не знаю, может, вам это неприятно… Но, знаете, я какие-то странные вещи слышал. Разное говорят…
— Говорят? — усмехнулся Ходунов. — Это естественно. Еще бы не говорили. Такие события. Шутикова убили. Ходунов вдруг в Женеве оказался.
— Да, знаете, совершенно категорически утверждали, что вы в какую-то фирму уходите. Или уже ушли. Так что-то было? Нет, вы поймите, я не из любопытства. Мне только важно знать, вы не уходите?
Ходунов усмехнулся и некоторое время молчал.
— Если по-простому, — наконец сказал он, — я ни куда не ухожу и уходить не собирался. Это просто утка. Извините за плохой каламбур — утка, которую сорока на хвосте принесла. Я имею в виду Сорокина.
Поглядев с улыбкой на Боброва, который явно ждал продолжения, Ходунов снова наполнил рюмки.
— А если уж говорить по-настоящему, так сначала, пожалуй, стоит выпить. Ну, что, со свиданьицем! Будем здоровы.
— Будем, — чокаясь с Ходуновым, поддержал Бобров.
Ходунов отхлебнул из своей рюмки, покрутил головой и задумчиво посмотрел в окно, собираясь с мыслями.
— Даже и не знаю, с чего начать. Знаете, обо всем этом я никому не рассказывал. Всё знал только Шутиков. Конечно, есть, что называется, официальная версия. Это и для работы, и для семьи. И версия эта такая. Когда мы с вами летели в Женеву, Шутикову подменили чемодан. Чемодан подменил тот самый человек, который потом в самолете умер. Помните?
— Да, солидный такой.
— Ага. Чемодан попал к Шутикову. Оказалось, что в чемодане были наркотики. Когда Шутиков это обнаружил, он не захотел скандала и не решился обратиться в полицию. Груз он спрятал там, в Швейцарии. Этот чемодан, естественно, стали искать. Что-то случилось, и Шутикова убили. Но перед самой его смертью, когда вы уже уехали на стажировку, Шутиков рассказал обо всём мне. Эти, видимо, тоже решили, что груз остался в Швейцарии. Поэтому им ничего не оставалось, как надавить на меня. Я сказал им, что место тайника мне неизвестно, и они решили повезти меня в Швейцарию, чтобы на месте попытаться его найти. Меня повёз туда один из бандитов. Мне удалось предупредить тамошнюю полицию. Тайник мы нашли, но, когда бандит вынимал груз, он погиб. Груз упал в реку. Швейцарцы поблагодарили меня за помощь в пресечении контрабанды наркотиков, и я вернулся в Москву. На работе у меня был оформлен отпуск. Так что всё кончилось само собой. И, если бы не смерть Шутикова, можно было бы сказать, благополучно. Ну, и, в общем, эта версия всех удовлетворила. Люда, конечно, переживала, но ничего, обошлось.
— А вы в милицию здесь не обращались?
— А с чем я мог обратиться? Мне просто нечего было заявлять.
— Ну, как же, ведь человек-то погиб. Я имею в виду Шутикова.
Читать дальше